Онлайн книга «Беги, ведьма»
|
– Мне не нужно лечение. – Слова царапали измученное горло, а в голове шумело так, что Арина не слышала собственный голос. А вот есть хочется. Даже теперь, после того как желудок вывернуло наизнанку. Непривычное чувство. Впрочем, теперь ей все чувства непривычны. – Вы так считаете? – Хелена откинулась на спинку стула, качнула ногой. – Мне нужно позвонить. Она еще не решила кому. Может, Ирке? Ирка врач, она сумеет разобраться с этой… выдрой. – Вам не нужно никому звонить. – Хелена улыбнулась, демонстрируя идеально ровные, идеально белые зубы. – Когда придет время, я сообщу вашему опекуну. – Опекуну? Ирке! Конечно, Ирке. Кому же еще? Ирка ее никогда бы не бросила, она ее лучшая подруга. Вот только знает ли Ирка про решетки на окнах, ремни и зондовое кормление?.. – Зоя Петровна! – Хелена чуть повысила голос, и в палату тут же вошла давешняя медсестра. – Приберитесь-ка тут. – Хелена кивнула на испачканное одеяло и как ни в чем не бывало продолжила: – Что вас удивляет, Арина? У вас такой диагноз, при котором вам просто необходим опекун. – Какой у меня диагноз? – Пульс стучал в висках, а к горлу снова подкатил колючий ком. – Если не углубляться в терминологию… – Давайте углубимся. – А смысл? У вас ведь нет медицинского образования, чтобы понять. – Хелена улыбалась, разговор доставлял ей удовольствие. – Ну, пусть будет шизофрения. Пусть не будет! Нет у нее никакой шизофрении! – Знаете, каталепсия, то странное состояние, в котором вы пребывали долгое время, – это один из симптомов…. Каталепсия – это один из симптомов теневого мира. Но кто поверит в теневой мир? Хелена, может, и поверит, у Хелены явно нетрадиционный подход, но вот как она интерпретирует услышанное? – Так что сами понимаете, ситуация у нас складывается очень серьезная. Тяжело лечить, когда пациент противится лечению. Вы согласны, Арина? Она не согласна! Ни с одним сказанным словом. Но ведь можно попробовать договориться. – В таком случае я хочу поговорить со своим опекуном. Кто она? – Она?! – Неужели ей удалось удивить Хелену? – Почему вы решили, что ваш опекун – женщина? Потому что никого ближе Ирки у нее нет. Потому что Ирка врач и знает, как работает система. Но Хелена удивлена, и удивление ее искреннее. – А кто тогда? – Один очень достойный джентльмен. – Архаичное «джентльмен» из уст Хелены прозвучало гармонично. В Аринином окружении был только один человек, которого можно назвать джентльменом. Волков… Смог бы он упечь ее в сумасшедший дом?.. – У нас очень респектабельное и очень хорошее лечебное заведение, а ваше пребывание здесь оплачивается более чем щедро. Каталепсичка… Кукла пластилиновая. Зондовое кормление, капельницы, катетеры… Выдержит такое хоть один джентльмен? У Волкова работа. Волков сегодня здесь, а завтра уже на другой стороне Земли. Он профессионал, но не в медицине, и поэтому сделал то, что представлялось ему единственно разумным – устроил Арину в очень респектабельное и очень дорогое лечебное заведение, обеспечил уход и нормальное существование, оплатил расходы, откупился… Нет, Волков не такой! Он едва не умер вместо нее. За нее! Он не стал бы откупаться. У него просто не было другого выхода. А Хелена… кто знает, какая она с богатыми клиентами, как хорошо умеет прятать свою змеиную суть? – Все равно я хочу с ним поговорить. – Боюсь, на данном этапе это невозможно. – Хелена покачала головой. – Почему? – Вам нельзя волноваться. Ваше нынешнее состояние нестабильно. Разговор с кем-то из вашего прошлого может спровоцировать рецидив. Хелена оттолкнула медсестру, подалась вперед, и в ее змеиных глазах Арина увидела правду. Ей не позволят позвонить, как не позволят выйти из стен их чудесного заведения. Это ведь так привлекательно – пациент с абонементом, очень дорогим абонементом. Привлекательно, не хлопотно и выгодно. А опекуну можно рассказывать сказки о том, что состояние его подопечной стабильно тяжелое, что проводимое лечение не дает эффекта, но уход – уход! – за ней великолепный, такого не найти больше нигде. А если опекуну захочется свидания с подопечной, в ход пойдут чудесные лекарства, способные превратить здорового человека в овощ. Состояние стабильно тяжелое, но уход идеальный, можете сами в этом убедиться! – Он не знает, что я пришла в себя. – Уверяю вас, он узнает! А пока вы должны мне довериться. Я ваш лечащий врач, я знаю, что для вас лучше. – И что для меня лучше? Блэк подкрался к Хелене сзади, примерялся к шее, ждал команды. Блэк не любил, когда обижали его хозяйку. Но еще не время для активных действий. Им нужно осмотреться. – Вы должны научиться видеть во мне друга, доверять мне безоговорочно, принимать мою помощь с благодарностью. – А если он перестанет платить? Это очень важный вопрос, пусть и провокационный. – Он не перестанет, уверяю вас. – Деньги могут закончиться. Иногда такое случается. Тогда вы отпустите меня? – Нет. – Хелена улыбнулась светло и радостно, сжала Аринин подбородок пальцами с такой силой, что ногти ее больно впились в кожу. Блэк зарычал, а медсестра поспешила скрыться за дверью. – Все хорошо. Все нормально, – сказала Арина Блэку. – Вы так думаете? Я рада это слышать и готова считать это шагом вперед. – Хватка Хелены чуть ослабла. – Зачем я вам? – Арина хотела ударить, врезать со всей силы, испортить идеальную линию римского профиля, но накатила очередная волна тошноты, и она сдержалась. Блэк тоже сдержался, послушался. – Вы уникальны. Настоящий бриллиант в моей коллекции уродов. Мне интересно с вами, а когда мне интересно, я никому не позволяю себе мешать. Никому! И знаете, Арина, есть много способов добиться желаемого, но в ваших же интересах быть хорошим пациентом. Хелена разжала пальцы, встала, расправила складки на халате. В эту же секунду в палату снова заглянула медсестра. – Вам еще что-нибудь нужно, Хелена Генриховна? – спросила тихо, почти шепотом. – Унесите это! – Хелена кивнула на поднос. – Пациентка отказывается от еды. – Зонд?.. – Это, пожалуй, лишнее. Ей просто нужно нагулять аппетит. В дверях Хелена обернулась: – Подумайте над моими словами, Арина. Очень хорошо подумайте. * * * Хелена ушла, медсестра осталась, обвела палату внимательным и чуть растерянным взглядом, шагнула к тумбочке со стоящим на ней подносом. – Точно не хочешь? – спросила, понизив голос до шепота. |