Онлайн книга «Американец»
|
— Прости, Том, глупость я сказал. Так что врезал ты мне правильно. Нет, правда, прости, а? Не прав я был. Том медленно поднялся, так и не воспользовавшись помощью китайца, но потом неожиданно протянул руку. — Ладно, мир! После рукопожатия он продолжил: — Жан в соседнем доме живет… Я сам видел, жена его вечером к мяснику пошла. Тот им мяса давно не отпускал, долгу накопили. А тут она и вырезки говяжьей пару фунтов унесла. И телятины фунт. Значит, долг нашлось, чем погасить. Но жена у Жана не работает, дома сидит. То есть деньги Жан с работы принес. Но получка у него по пятницам, как у всех. — И что? — А то, что думаю я, Джиан, что тот хмырь шпиком был. И русского нашего выслеживал. Вот и спрашиваю, не видел ли ты, чтобы за вами кто-то следил, когда вы заказ русского тащили? Нью-Йорк, Бронкс, 31 августа 1896 года, понедельник, около девяти вечера Я заглянул к Джонсонам после ужина, хотелось узнать, как у них все прошло. Да и узнать, точно ли мне не стоит появляться ни в аптеке, ни на «точках», — тоже было необходимо. Первое, что поразило меня, была тишина. Близкая к абсолютной. В гостиной сидел только сам Тед, его Розочка уже начала укладывать детей. А больше в квартире никого не было. Благодать! Еще бросалось в глаза, что Тед вымотан до предела. — Ну, как прошло? — спросил я. — Успешно. Всех пропустили, жилище я им снял, здесь же, возле строящегося моста, с квартирки толпа китайцев съехала, на Запад перебирались, ну вот Фань и подсказал мне. Небогато, но зато могут устроиться там все вместе. Теперь вот сижу, к тишине привыкаю. Потом разговор перешел на вопросы бизнеса. Тед подтвердил, что на этой неделе мне соваться ни в аптеку, ни на «точки» не стоит. Правда, тут же проявил и свою протестантскую бережливость: — Так что за эту неделю тебе от партнерства только двадцатка «капнет», справедливо? — А тебе? — ехидно уточнил я. — А я свое потом отработаю! — Ну, так и я — потом! Тед улыбнулся. — Ладно, раз «потом», оставим тебе «полтинник». Слушай, Юра, а давай выпьем? Едва он успел налить нам по «шоту», [127] как из детской вышла его жена. Выглядела Розочка заплаканной, что резко контрастировало с ее вчерашним видом, исполненным счастья. — Роза, что-то случилось? Почему вы опечалены? Вместо ответа она беспомощно глянула на меня и разрыдалась. — Ну же, солнышко, что ты? Будет тебе! Все обойдется, вот увидишь! — тут же бросился утешать ее муж. Всхлипы потихоньку затихли. — Сестра ее там осталась. Младшая, Сарой зовут. Когда из Ханьи отплывали, она прямо с парохода сбежала, только записку оставила, мол, к жениху. Любит его, жить без него не может… А хватились только после отплытия. Вот Розочка и переживает за сестренку… Розочка снова разразилась рыданиями. Поняв, что это надолго, я быстро выпил свой «шот», взмахом руки попрощался с Тедом и удалился. Нью-Йорк, Бронкс, 31 августа 1896 года, понедельник девять вечера Старый Фань Вэй немного удивился, когда из-за циновки, загораживающей вход в комнату, где расположился он с тремя помощниками, раздался вопрос Джиана: — Досточтимый дедушка, не позволите ли вас побеспокоить? Правда, внук учел обстановку, и вопрос звучал не на английском, а родном кантонском диалекте, [128] но все же сам факт, что он беспокоит дедушку во время «совещания», как сказали бы янки, удивлял. — Входи, Джиан, конечно же! — любезно ответил старик, откладывая в сторону дымящуюся трубку. — Что приключилось, внучек? Джиан коротко доложил. Про то, что ему померещилось, что за ними следили. Про сыщика, примеченного Томми, и про погашенный Жаном долг мяснику. И про то, что, по словам Томми, следил шпик именно за русским. — А почему ты с этим пришел ко мне? — немного помолчав, спросил у молодого китайца дедушка. — Первой моей мыслью было, что Томми мог и ошибиться, и сыщик интересуется нашими делами. Дедушка кивнул, но промолчал, явно ожидая продолжения. — А второй мыслью было то, что русский стал нашим партнером и вашим приятелем. И его проблемы могут расстроить вас. — Могут. Могут, внучек. Это все? — Все! — Тогда, Джиан, ты упустил главное. К сожалению, ты прав, и этот русский пока лишь приятель и компаньон, но не друг! — тут Фань Вэй сделал несколько неторопливых затяжек. Увидев, что «малыш Ян», татуированный громила, сидевший по левую руку от деда, понятливо кивнул, он продолжил: — Ты, Джиан, знаешь, что наш народ в этой стране недолюбливают. Но страна эта великая, очень богатая, и со временем будет становиться только богаче. Поэтому нам и понадобятся друзья. Настоящие друзья, а не просто партнеры. Но такие, чтобы имели вес в этой стране. А наш русский партнер, поверь мне, имеет все шансы получить такой вес. Лет через десять, пятнадцать. Поэтому нам следует сделать его своим другом. Он повернулся к «малышу Яну» и распорядился: — Завтра с утра поставишь людей и в районе, и там, где этот русский стреляет. Появится шпик, пусть сообщат. Там и решим, то ли проследить за ним, то ли расспросить… Мало ли что… «Да и Стелла расстроится, если с этим Юрием вдруг что-то случится! — подумал он про себя. — А друзья, что бы я ни говорил внуку, заводятся по велению сердца. Так что расстройство Стеллы, если не лукавить с самим собой, не менее важная причина!» Нью-Йорк, Манхэттен, 31 августа 1896 года, понедельник, десятый час вечера За день Фред Морган и мистер Спаркс сильно устали и проголодались. Поэтому, придя в отель, они по-быстрому привели себя в порядок и отправились ужинать. Когда ужин подходил к концу, к ним подошел метрдотель и шепотом произнес: — Простите, вы кого-то ждете? Тут один мистер рвется с вами пообщаться. Слово «мистер» мэтр произнес с таким отвращением, что ясно — это лишь дань вежливости. И в зал ресторана он упомянутого посетителя не пустит. — Предложите, пожалуйста, упомянутому господину подождать. Мы скоро закончим! — успокоил метрдотеля Фред. * * * |