Онлайн книга «Человек со звезды»
|
– Здравствуйте, Игорь. Рада вас слышать. – Вот она, необязательная вежливость! Да еще не на «ты», а на «вы», что куда круче!.. – Как ваши дела? – Дела прекрасны. Интересно, что она имеет в виду? Или опять вежливость? – Все вчера сделать успели? Ах, вон оно что… – Да, все. А как вы до дому добрались? – Спасибо, хорошо. – Еще раз простите меня за то, что не проводил… Ну и реверансы развели – как в кино! – Что вы, что вы, я же понимаю… Ничего ты не понимаешь, но пусть. – А что вы сегодня вечером делаете? – В принципе свободна. «В принципе» – это вариант защиты. Мол, не в принципе – занята, а так… – Вы не будете возражать, если я попрошу вас о встрече? – Попросите. Подставился, оказывается. Молодец, подловила! – Прошу. – Я согласна. Подъезжайте ко мне, на Кутузовский. Я вас буду ждать у Триумфальной арки. Знаете? Что же мы там, у арки, делать станем? Неужто в Бородинскую панораму поведет?.. – В котором часу вам удобно? – Сейчас четыре. Давайте в шесть? – Годится. В шесть у арки. В Бородинскую панораму Настя его, как ни странно, не повела. Попросила: – Вы не обидитесь, если я вас поэксплуатирую? – Буду рад. Интересно, от чего сейчас предстоит получить радость?.. – У нас в кухне ремонт. Соседи сверху протекли. Мама сказала, чтоб я купила две банки белил. А они, наверно, тяжелые? Игорь никогда не таскал банки с белилами, веса их не представлял, но энергично закивал в ответ: мол, ясное дело, тяжесть неимоверная, без мужской силы, сами понимаете… Во-он хозяйственный. Через улицу… Банки оказались куда легче, чем предполагал Игорь, так что надрываться ему не пришлось. И все же, пока шли от магазина до дома, Настя постоянно проявляла женскую заботу, взволнованно спрашивала: – Вам не тяжело? Вопрос сам по себе бессмысленный. Ну, предположим, Игорь скажет: да, тяжело. Что она делать станет? Подхватит банку и понесет? Нет, такие сами тяжести не поднимают. Такие сами гвоздя не забьют, коня на скаку не остановят, в горящую избу не войдут. Для того у них мужчины существуют – влюбленные и безотказные. Но зато уж посмотрят – рублем подарят, тут классик прав. И этого, считал Игорь, для них вполне достаточно, ибо у него не хватало фантазии представить себе красивую – очень красивую! – женщину, несущую, к примеру, банки с белилами. Сказано: где вы, рыцари? А рыцарь – вот он, Бородин фамилия. Силен, ловок, строен, неустрашим. Однако поинтересовался по пути: – Как дела в школе? Двоек нет? – Этак шутовски, со смешком. А смысл в вопросе есть. Ежели плохо учится, значит, не без помощи рыцарей, которые иной раз и рады бы помочь, подсказать, дать списать, а не могут. Контрольная, например. Или у доски девушка плавает. Игорь хотел выяснить: не попадает ли учеба в тот же ряд, что и вхождение в горящую избу, остановка коня на скаку и ношение белил по Кутузовскому проспекту? – Какие двойки? – Посмотрела, как рубль отняла. – Я иду на медаль. Я иду на медаль. Ты идешь на медаль. Мы идем на медаль. – Пошли вместе? – Куда? – На медаль. Засмеялась. С чувством юмора полный порядок. – А вы что, тоже из несчастной категории «гордость класса»? – Из нее, будь она неладна… – Немного осталось мучиться. Меньше года… Ничего особенного: обыкновенное кокетство двух милых отличников. Ах, мы утомлены, мы измучены, нет нам отдыха!.. Между тем пришли. Прошествовали по двору – мимо песочниц, мимо юных мам и молодых бабушек с колясками, мимо вереницы частных автомобилей, мимо старых бабушек, сплетненакопительниц, сплетнераздавательниц – «Здравствуйте! Как поживаете? Добрый вечер!» – мимо каких-то ящиков, баков, темных туннелей-подворотен, сложенных штабелями кирпичей и прочего, что так характерно для уютного понятия «двор», о коем мы давно забыли в наших новых просторных, архитектурно-элегантных кварталах. Игорь, впрочем, помнил. Он сам вырос в похожем дворе у Сокола и теперь смотрел на все с грустной улыбкой узнавания, с понимающе-томной улыбкой человека, который ненароком увидел свои детские короткие штанишки. Дома никого не было. – Мама будет позже, а папа в командировке, – сообщила Настя. Игорь отволок банки на кухню, которая смотрелась довольно грустно: закрытые газетами столики, шкафчики, плита, обернутый в тряпку фонарь под потолком, в углу – насос с распылителем – для побелки. Белил может не хватить, профессионально оценил Игорь: в прошлом году и у них ремонт был, кое-какой опыт имеется. Подумал: поделиться с Настей соображениями? Решил: попозже, перед уходом. Тогда появится повод приехать еще раз и еще раз побыть в приятной и необременительной роли рыцаря-банконоса. Предложил: – Может, в кино сходим? Но Настя предложение отвергла: – В следующий раз. А сейчас я вам сварю кофе, я замечательно варю кофе, и мы послушаем музыку. Отличный вариант! Лучше не придумать! Тем более что «следующий раз» уже обещан. Пили кофе – Настя, конечно, преувеличила свои способности, но разве в том дело? – слушали музыку. Коллекция музыки у Насти прекрасная. «Отвальная», как сказал бы Пащенко, что означало: увидеть и «отвалиться» замертво – от зависти и восхищения. Потанцевали, благо, он это неплохо умел, а уж она – и говорить нечего. Иначе быть не могло: умение «отвально» танцевать входило, по мнению Игоря, в заранее нарисованный им образ Насти, девицы-красавицы, святой покровительницы странствующего рыцарства. Впрочем, кое-что, как Игорь еще в прошлый раз углядел, из образа выпадало. Вот и сейчас: говорили, танцевали, коробку шоколадного «Ассорти» ополовинили – все шло куда как гладко, а на прощание – он уже у двери стоял – Настя возьми да и спроси: – Вас что-то тревожит, Игорь, ведь так? Вот тебе и раз! Мама родная, любимая, папаня-инженер, лучший друг Пащенко, интеллектуал и прыгун в высоту, – никто не замечал. А девушка Настя с ходу заметила. А что заметила, спросим? Что нас тревожит, волнует, спать по ночам не дает? Вроде спим спокойно, без снотворного, так что, извините, замечать нечего… Ты хоть сам с собой не крути, товарищ Бородин, себя не обманывай. Отлично знаешь, что какой день уже живешь двойной жизнью, или, точнее, двумя жизнями. Один Игорь Бородин ходит на занятия в класс, зубрит уроки, смотрит телевизор, сидит в гостях у хорошей девушки Насти, перешучивается с другом Валерой, беседует с отцом о прочитанной книге. А другой Бородин, его тайный двойник, идет по Руси с котомкой, смотрит по сторонам, видит то, что видит, ищет смысл жизни. |