Онлайн книга «Мой друг Тролль»
|
— Ну так пусть так и остается. Солидно и по сути. — Нет, — вмешалась Катя. — Это скучно. Надо что-то яркое… Вроде «Шаманамы»… Лейка вот предложила: «Карлссон и нимфы»… Баран, Шурин и Чара дружно расхохотались. — Ах ты моя сладенькая нимфа! — Баран похлопал Чару по небритой щеке. — Не лапай меня, нимфетка развратная! — отпихнул его Чара. И они загоготали еще громче. — Хватит ржать! — сердито крикнула Катя. — Вопрос серьезный! — Лично мне все равно, — сказал Баран, когда будущие детективы наконец успокоились. — Как хотите, так и называйте. Я сейчас бы выпил. — Действительно, — кивнул Коля. — Катерина, если есть варианты, излагай. И поедем отмечать. Выношу на повестку дня: кто за то, чтобы провести совещание в «Шаманаме»? Так… Практически единогласно! — Я против! — решительно возразила Катя. — Делами надо заниматься на работе! — Ну так предложи чего-нибудь. — И предложу. Что-нибудь нейтральное, но позитивное. — Катины мысли сразу обратились в сторону филологии. — Например, агентство «Диалог»! — Лучше тогда «Эпилог», — заметил Чара. — А я слоган придумал, — подхватил Шурин: — «Тащите деньги, и мы напишем о вас последнюю главу!» Байкеры снова заржали. Катя возвела глаза к потолку. — Все б вам шуточки… Ну не хотите филологическое, можно из мифологии. «Марс» там… Или «Меркурий»… — «Харон», — предложил Чара, демонстрируя уникальную для байкера эрудицию. — Это кто? — хором спросили остальные трое. — Перевозчик душ на тот свет, — объяснила Катя, бросив на Чару сердитый взгляд. — О, слоган! — тут же влез Шурин: — «Отправьте ваших врагов в последний путь!» — Если перевозчик, — наморщив лоб, сказал Баран, — тогда это скорее для логистиков. А звучит ничего себе, солидно. — Да ну вас! Кто к нам пойдет с таким-то названием? — Тот, кто мифологии не знает, — резонно сказал Чара. — То есть — большинство. — Ты лучше что-нибудь позитивное сочини. — Агентство «Милосердие», — секунду подумав, предложил байкер. — «Окончательный расчет с присущим нам гуманизмом!» — При чем тут милосердие? — удивилась Катя. — А был такой стилет. Им врагов добивали… — Только на чернуху фантазии хватает, — с досадой сказала Катя под общее гоготание. — Ребята, давайте что-нибудь светлое, жизнеутверждающее! Не «Последний путь», не «Финальный отсчет»… — Что может быть светлее милосердия? — пробормотал Чара. — «Свет в конце тоннеля!» — родил Шурин. — Могу и слоган… «Мы откроем вам глаза!» — Можно добавить «на»! — предложил Баран, который тоже хотел поучаствовать в мозговом штурме. — «Глаза на»? — Лучше «Глаза, нах!» — развеселился Шурин. — «Закроем глаза, нах!» Агентство «Нянька» — «Закроем глазки вашим врагам!» — Шурин определенно был в ударе. — А вот еще слоган, — влез Чара. — «Мы надежнее, чем банк: они деньги хранят, а мы — возвращаем!» — Да при чем тут деньги! — воскликнула Катя, перебивая одобрительное ворчание. — Мы же не рэкетом заниматься собираемся! Три «детектива» обменялись мерзкими усмешками. — Мы — детективы! Будем искать… ну, пропавших людей… — «Вернем деньги, надежду, любимого мужа…» — подкорректировал Шурин. — За это надо выпить! — ухмыльнулся Чара. Катя тяжко вздохнула. — Хватит глумиться! Собрались, перестали ржать и высказываем реальные варианты! Ну? Пока не придумаем, никто никуда не уйдет! В помещении застыла мертвая тишина. — Да ну вас, — обиженно сказала Катя. В офисе вновь грохнул хохот. Катя вскочила и в ярости выбежала за дверь. — Босс, вы куда? — крикнул вслед Шурин. — А как же: никто никуда не уйдет? — Ладно, закончили треп, — вмешался Коля. — На правах зама заседание объявляю закрытым. Шурин, догони директора и поехали ко мне. Я приглашаю! Вернули Катю, закрыли офис, загрузились на байки и в Колин джип и покатили в «Шаманаму». Катя не была в «Шаманаме» с лета и с удовольствием обнаружила, что заведение стало несколько респектабельней. Во всяком случае — снаружи. Вместо дохлого плакатика над входом красовалась яркая вывеска с бородатым байкером в бандане, улыбавшимся во всю волосатую пасть здоровенной пивной кружке. Впрочем, текст под вывеской не изменился, разве что теперь он был не накарябан маркером, а напечатан на принтере. «У нас весело! — сообщалось на листке. — По выходным — кик-бокс! По понедельникам, вторникам и четвергам — чисто мужские забавы! По средам и пятницам бьют в бубен!» Сегодня была среда. Спустя пару часов Катя узнала, как именно бьют в бубен в «Шаманаме». Кулаком. Честно сказать, она немного удивилась. Зато ничуть не удивилась тому, что призовой бочонок пива получил Карлссон. Еще она удивилась тому, как трогательно ухаживали за ней Шурин и Чара. И какие гримасы строили тем, кто пытался за Катей приударить. Катя просто растрогалась. Честно сказать, она не рассматривала зверовидных байкеров как потенциальных кавалеров. Надо полагать, и они ее — тоже. И дело было не в том, что она теперь — их начальница. Какая из нее начальница, если подумать? Скорее, младшая сестренка. Катя подумала, что бы сказали родители, увидев ее в такой компании? Мама, наверное, сразу за сердце схватилась… А папа, пожалуй, постарался бы ее увезти домой… В смысле, совсем домой, в Псков. И наконец в четвертый раз Катя удивилась, когда потрогала Чару. Вернее, не тому, что потрогала, а результату. Дело в том, что Чара был из тех, кто сыграл в настоящую мужскую игру «в бубен», и от этой игры у него на скуле вздулся желвак размером с грецкий орех. Чаре было наплевать на травму, но Катя вдруг, повинуясь какому-то внутреннему импульсу, взяла и провела по желваку пальчиком. И не просто провела, а начертила снизу вверх (опять-таки чисто по наитию) коротенький зигзаг. Буквально через несколько минут от опухоли осталось только небольшое красное пятнышко. Впрочем, может, шишка и сама прошла. Катя не настолько хорошо разбиралась в медицине, чтобы сказать определенно. Ложась спать, Катя снова вспомнила о статуе, ласково названной Карлссоном «разрисованной тухлятиной», и решила завтра непременно заняться расшифровкой таинственных надписей. То есть сначала — в универ, потом в агентство, а там, с помощью Интернета и Карлссона… Ах, мечты, мечты… * * * В эту самую ночь, когда Катя досматривала уже третий или четвертый сон, три сногсшибательные девицы вошли в вестибюль гостиницы «Кемпински», дорогого отеля, расположенного на Мойке прямо напротив Эрмитажа. |