Онлайн книга «Посредник»
|
– В понедельник? Тоже не смешно. – Погоди, увидишь, – сказал Фрэнк. – Чего годить-то? – Может, я нашел работу. – Правда? – Может быть. Кланяйся отцу. – Ты тоже. В смысле, кланяйся матери. Фрэнк оттащил канистру домой, залил бак и сел за руль. «Шевроле» не то чтобы охотно, но все-таки завелся. И Фрэнк, как он себе и представлял, выехал на Эйприл-авеню и направился к мэрии. Что ж, время вновь сдвинулось с мертвой точки. Он вошел. Бленда Джонсон сидела в маленькой приемной и при виде его сразу встала: – Вы порезались? – Да нет. – У вас кровь. Фрэнк быстро провел пальцем под носом – бумажки нет. Он облизал рот: – Ничего страшного. – Нет-нет. Так вам идти нельзя. Вы же понимаете. Бленда Джонсон достала пластырь, разрезала на две узенькие полоски, подошла к нему. – У вас всегда наготове пластырь и ножницы? – спросил Фрэнк. – У меня есть все, что требуется Посреднику. Кстати, поздравляю. – Спасибо. Она заклеила ранку, а у Фрэнка даже голова слегка закружилась от прикосновения ее осторожных, но решительных пальцев. – Спасибо, – повторил он. Бленда Джонсон рассмеялась. Фрэнку ее смех показался приятным. Вообще-то, он не очень любил смех, в том числе и собственный, но этот ему понравился. – Ну вот, теперь вы выглядите отлично, Фрэнк Фаррелли, – сказала она. – Вы тоже. – Не спешите. Фрэнк поднялся на третий этаж, постучал и вошел. Комиссия – отсутствовал только Шериф – выразила удовлетворение, что он прибыл так скоро, это им понравилось. Вовремя быть на месте. Быть наготове. Важное качество для Посредника. Пастор стал у окна, заложив руки за спину. – Как по-вашему, почему в Кармаке происходит так много несчастных случаев? – спросил он. – Возможно, потому, что очень многие никогда не видели моря, – ответил Фрэнк. Пастор медленно повернулся, переглянулся с Доктором, и тот обратился к Фрэнку: – Будьте добры, объясните. Фрэнк сам недоумевал, отчего ответил именно так. Мог бы ответить иначе: что, мол, каменоломню закрыли, что поезда перестали здесь останавливаться, что исчезли рабочие места, что народ мало-помалу стал равнодушнее, – однако же сказал эту чепуху про море. – Я имел в виду, в аллегорическом смысле, сэр. – Будьте добры, поясните. Фрэнк смешался, чувствуя, как чешется губа под окаянным пластырем. – Ну, я имею в виду, что мы вынуждены безвылазно сидеть тут, в Кармаке. Мы… К счастью, его прервал вошедший портной; этот маленький пожилой господин по имени Джо Хендерсон-младший никогда не пользовался сантиметром. Он обладал точнейшим глазомером, унаследованным от отца, который еще в тридцатые годы для начала открыл мастерскую по ремонту обуви. После войны он расширил дело, стал шить кожаные куртки и перчатки. В шестидесятые магазин процветал благодаря ручному изготовлению сандалий и кожаных ремней для хиппи. Но расцвет продолжался недолго, в семидесятые все пошло на спад. Клиенты исчезли. Молодежь исчезла. В конце концов сохранился спрос только на черные костюмы, а черные костюмы, как известно, покупают один раз в жизни. Джо Хендерсон-младший внимательно осмотрел Фрэнка, который стоял руки по швам, дважды обошел вокруг него, после чего удалился, не сказав ни слова и оставив легкий запах сапожной ваксы и крема для рук. – А вы видели море, кстати говоря? – спросил Доктор. Фрэнк встряхнул руки, толком не зная, куда их девать. – Нет. Я видел только реку. – Значит, вы опасаетесь, что и с вами может произойти несчастный случай? Если верите в свою аллегорию. – Я об этом не думаю. – Почему? – Я принимаю все таким, как есть. – Да, верно, вы именно так и поступали. Принимали все так, как есть. Вы порезались? Фрэнк злился на порез под носом, который все замечали, этот порез выставлял его на посмешище. – Я бы не назвал это несчастным случаем, – сказал он. – Надеюсь, рука у вас не дрожит, Фаррелли? – Никак нет. Фрэнк показал руки. Чувствовал он себя паршиво. Вдруг они изменят свое решение, прямо сейчас, в последнюю минуту, и отдадут должность кому-то другому? При одной мысли об этом Фрэнка охватили злость и жажда мести, только вот он не знал, кому мстить. Пастор подозвал его к себе, и он подошел к окну, глянул на улицу. Там внизу Шериф подсовывал квитанцию под один из дворников «шевроле». Еще и это. Он неправильно припарковал машину. И заработал штраф. Какой позор! Время все-таки не пошло по-новому. Застряло в старой колее, то бишь стояло на месте. Так казалось Фрэнку Фаррелли. – Вы, между прочим, вчера забыли вернуть мне платок, – сказал Пастор. – Простите великодушно. Завтра я его не забуду. Фрэнк спустился к Шерифу, который стоял, прислонясь к капоту. – Ваша машина? – Моя. Извините. – Вы думали использовать ее на службе? – Да нет, не думал. – Но если думаете, надо по крайней мере заново ее отлакировать. На машине такого цвета вам ездить нельзя. Красная! Вас ведь не коммивояжером назначили. – Само собой. В смысле, нет, конечно. В сущности, Фрэнк испытывал облегчение. Он не ошибся с парковкой. Он взят на работу. Нужно лишь перекрасить «шевроле». Стив в два счета сделает. – Вам надо постричься, – сказал Шериф. – Едем. Заодно и потолкуем. На служебной машине Шерифа они поехали в восточную часть города, к Снейк-Ривер. Здесь улицы были поуже. Зато фасады выше, но не настолько, чтобы закрывать небо, сегодня тяжелое, серое и пятнистое, как придверный коврик. – Знаете, что в этой работе хуже всего? – спросил Шериф. – Беды. – К этому вы привыкнете, Фаррелли. Но невозможно привыкнуть к другому: никогда не знаешь, что тебя ждет, когда ты принесешь весть. Одни лишь качают головой. Других это сбивает с ног. Третьи приходят в ярость, четвертые просто смеются. Чертовски непросто, если хотите знать. У каждого человека беда своя. И все беды разные. Но самое скверное, когда в случившемся винят тебя. Вот что хуже всего. – Это несправедливо. Шериф засмеялся: – Несправедливо? Тут нет никакой справедливости, Фрэнк. И рациональности нет. Только хаос. Вам надо быть готовым ко всему. Ведь заранее ничего не известно. И еще одно, Фрэнк. Если мы вчера не сказали. Вы обязаны молчать. Даже если мы ни слова не скажем, вы и об этом должны молчать. Ясно? |