Книга Лишь пять дней, страница 34 – Джули Лоусон Тиммер

— Также я ей сказала, что мальчик должен правильно закончить свое пребывание в вашем доме. Он должен нормально попрощаться. Это касается и вас, и Лори. И после всего того, что вы сделали для малыша, вы заслуживаете этого. Я ей сказала это очень четко и раз десять повторила на разный лад. Для нее это не имело значения.

Ее эмоции заворожили его. За прошедший год она приходила к ним домой несколько раз. Но и на десятый визит она оставалась такой же отстраненной и сдержанной, как и в первый раз. Явно против своей воли она принимала предложенный ей кофе или лимонад, но никогда к ним не притрагивалась. За кухонным столом она всегда сидела прямо, как натянутая струна, и делала заметки о привычках Куртиса в еде, о режиме сна, поведении, успехах в школе. Она записывала страницы данных о мальчике, но Скотт и Лори считали, что для нее важнее делать эту показательную бумажную работу, чем действительно узнать ребенка и его опекунов.

Она задавала Куртису вопросы, и если он смешно отвечал, она никогда не улыбалась, не показывала своего восхищения, а просто повторяла вопрос, пока не получала ответ, который можно внести в документ.

Иногда она устраивалась в углу комнаты и «наблюдала», говорила им, чтобы они занимались своим делом, а на нее не обращали внимания.

Скотт и Куртис вполне справлялись с этим и продолжали либо смотреть игру или матч по реслингу, либо делали что-то другое.

Но Лори никак не могла расслабиться в ее присутствии. Она вертелась возле Дженис, предлагая еще кофе или сока, хотя гостья не сделала ни глотка.

После первого такого дня «наблюдения» Лори сказала Скотту:

— Это все равно, что Джек Потрошитель говорит тебе: «Иди поспи, а я тут посижу, у твоей кроватки».

— Я говорила ей, — продолжила Дженис, — что несправедливо разлучать вас на несколько дней раньше, чем вы планировали. Я говорила, что мальчику достаточно тяжело покинуть вас. И вам будет тяжело с ним расстаться. Я сказала, что никогда не видела… — она откинулась на кресле, будто такое проявление эмоций сильно ее утомило, — короче говоря, я отметила, что так поступать нехорошо! Она в курсе моего мнения по данному поводу. Но, к сожалению, она весьма твердо стоит на своем.

— Значит, — начал Скотт, — значит… вот и все. Она просто заберет его. И ей наплевать на наши планы. Потому что ей одиноко. И она передумала. Это просто невероятно! — Он сделал паузу, подыскивая подходящее слово. — Это просто чертовски потрясающе!

Когда он выругался, Дженис дважды сглотнула, и он уже было подумал извиниться, но смог только пожать плечами.

— Могу я это оспорить?

— Вы имеете в виду в суде?

Скотт кивнул.

Дженис покусала губу и ответила:

— Нет никакого юридического основания. Я не думаю, что суд вообще примет этот иск на рассмотрение. Можно, конечно, поговорить с юристом…

Скотт подумал, кому он может позвонить. Сосед Пита был юристом, возможно, он поможет? Да, юридических прав на мальчика у Коффманов не было, но он может хотя бы попытаться? Просто нелепо. Эта выходка ЛаДании… Невероятно эгоистично. Ей вообще наплевать на него и Лори? На все, что они сделали за этот год для ее сына? Для обоих ее сыновей? Что они сделали для нее? Ей вообще не приходит в голову, что они хотят провести эти дни с Куртисом, например, чтобы попрощаться? Она вообще о них не думает?

Потом Скотт вспомнил, что писала Франни: сфокусируйся на наибольшей пользе для ребенка. От бессилия он развел руками. У него нет выбора. Если он станет бороться, то ради себя, а не ради ребенка.

— Хорошо. Она его мать. Не важно, насколько я не согласен с происходящим, но я не буду стоять между Куртисом и ЛаДанией. Я не хочу закончить год ссорой с ним. Ему это не принесет пользы.

Дженис закивала.

— Должна сказать, это воодушевляет, встретить сегодня хотя бы одного взрослого, который ставит интересы ребенка выше собственных.

— Итак, что теперь? Она просто приедет в школу в три часа и скажет: «Сюрприз!»? И заберет его?

— Да. Хотя я убедила ее взять меня с собой. Хочу быть уверенной, что Куртису будет дано объяснение такого поворота событий. Надеюсь, мое присутствие как-то облегчит ситуацию.

— А как же его вещи? У нас дома его одежда. Игрушки. Книги. — Тут Скотт вспомнил про «Стюарта Литтла», и к горлу подступил комок.

— Она просила меня привезти вещи к ней сегодня вечером. Я собиралась предложить ей, чтобы вы сами привезли. Но потом подумала, что для ребенка это, вероятно, еще больше усложнит ситуацию. Увидеть вас вновь, так скоро, пока он еще не адаптировался к новой… жизни.

Скотт оторопело прошептал:

— Как так? Я даже не смогу с ним попрощаться? — Он с трудом сглотнул и едва смог впустить немного воздуха в сжатое горло.

— Как я сообщила ранее, я догадалась, что у вас запланировано что-то на последние выходные. И я попросила ее рассмотреть возможность позволить ребенку посетить хотя бы несколько запланированных мероприятий. Она заявила, что рассмотрит, — в голосе Дженис сквозила горечь.

— В воскресенье мы собирались на шоу машин-монстров. Его просто убьет, если он его пропустит. Он только об этом и твердил месяцами подряд. Он отмечал каждый оставшийся день у себя в календаре. Он… — Скотт не смог продолжить. Он медленно подошел к стулу миссис Бэвел и тяжело упал на него.

Мужчина наклонился вперед, положил руки на стол, опустил на них голову, которая вдруг так отяжелела, что просто рухнула. И горько заплакал. Он даже не пытался сдерживаться.

Неразличимый звук донесся от Дженис, и несколько секунд спустя он почувствовал ее рядом. Она так крепко его обняла, что он не мог даже вдохнуть. Или так он себя настроил. Скотт позволил себе расслабиться в ее объятиях и разрешил ей прижать себя. Женщина тихонько шептала ему на ухо:

— Ну, ничего, ничего…

Через некоторое время она аккуратно разомкнула объятия, и он почувствовал, как она гладит его по спине, утешая.

— Когда я увижу ее возле школы, я спрошу о шоу машин. Я буду настаивать на шоу!

Глава 19 Мара

Гарри предложил уложить покупки в багажник, но Мара отказалась. Пока они ехали, Мара засунула руку в один из пакетов, аккуратно извлекла один подгузник и положила его в сумочку. Каждый шорох пластиковой упаковки отзывался в голове пронзительным звуком тромбона, и она уже приготовилась перехватить любопытствующий взгляд в зеркале или через плечо. Но водитель концентрировался на дороге. Или притворялся, что концентрируется.

Магазин одежды, в который она направлялась, был модным и почти шикарным. Стэф очень давно уговаривала заехать в него.

— Когда ты посещаешь факультативные занятия по искусству в школе Лакс и помогаешь там, ты же не можешь выглядеть как всемогущий адвокат, — так она увещевала начальницу постоянно. А однажды увидев Мару в лосинах для йоги и в мешковатой футболке, добавила: «И так ты тоже не должна одеваться! Просто съезди, посмотри».