Книга Мой бедный богатый мужчина, страница 53 – Мария Воронова

Они прошли на кухню, где суетилась Катя в переднике и с шумовкой в руке.

– Садитесь за стол, – пригласила она, не отводя взгляда от бурлящей в кастрюле воды. – Еще полчаса старшие будут развлекать мелких, и мы поедим спокойно. Ян, достань нам вина.

– А вам уже можно? – спросила Диана.

– Чуть-чуть можно, я уже только три раза в день кормлю.

Чтобы не обижать хозяйку, Диана положила себе пельменей, но при этом так нервничала, что есть не могла. Зато вино выпила залпом, как лекарство.

– Ого, – уважительно произнес Колдунов и снова наполнил ее бокал.

– Кто будет кормить детей, если Ян Александрович попадет в тюрьму? – выпалила враз опьяневшая Диана.

– Знаешь, я так мало зарабатываю, что они уже натренировались жить в нищете, – грустно сказал Колдунов.

– Пока тебя осудят, Свете уже годик исполнится, я смогу частные уроки давать. – Катя улыбнулась и поцеловала мужа в макушку. – Если совсем плохо будет, сдадим две комнаты. Проживем, ты за нас не беспокойся. Быстренько отсидишь и вернешься. А если ты боишься, что у тебя право на врачебную практику отнимут…

– Да в гробу я ее видал! Даже если пойду собирать пивные бутылки, все равно заработаю больше, чем сейчас.

– Розенберг сказал, вам нужно встретиться с его адвокатом. Адвокат объяснит, что говорить следователю и на суде.

– Я буду правду говорить.

– Ян Александрович! Ваша правда вам только навредит. А если говорить то, что посоветует Яшин адвокат, какие-то шансы остаются. Вы должны о детях думать.

Супруги Колдуновы переглянулись и рассмеялись.

– Он о них думает, – сказала Катя.

– Да, думаю. Пусть они знают, что их папаша честный человек. Барон Мюнхгаузен славен не тем, летал он на Луну или не летал, а тем, что не врет.

– Да уж, Ян не станет унижаться и юлить перед всякими там! – горячо сказала Катя и, забыв, что является кормящей матерью, залихватски выпила вино. – Получается, что он втравил Розенберга в авантюру, а как запахло жареным, прикрылся детьми и отошел в сторонку. Не будет он так делать, он же русский офицер!

Диана, не ожидавшая такого пафоса, хмыкнула.

– Если вспоминать Мюнхгаузена, так вы прямо как его жена. «Они подложили тебе сырой порох, они хотят помешать тебе, Карл!» – пробормотала она.

Колдунов торжественно встал и обнял свою Катю.

– Найдется ли в целом мире еще одна такая женщина, как моя жена?

Катя привычно прислонилась щекой к его ладони.

– Я узнавала, Диана, больше года по таким статьям обычно не дают. Он от нас хоть в колонии отдохнет.

Потянулись судебные разбирательства. Обвинение строилось на том, что Колдунов и Розенберг, зная о неоперабельности больной, пошли на заведомо смертельную операцию, не приняв во внимание заключения других специалистов.

Из суда сведения просочились в прессу и стали чуть ли не сенсацией.

О «врачах-убийцах» не писал только ленивый, имена профессора Колдунова и доктора Розенберга прозвучали даже в нескольких программах местного телевидения.

Ведущий одной из них, носитель имиджа независимого и принципиального правдоруба, горячо возмущался докторами, готовыми на все ради наживы. «Или у пластического хирурга перевелись клиенты, и теперь ему приходится предлагать свои сомнительные услуги онкологическим больным?» – иронизировал он, и Диана, смотревшая передачу, плакала от обиды и бессилия. При этом никто из журналистов не удосужился обратиться к самим докторам, чтобы выяснить, что на самом деле руководило ими, когда они брались за операцию.

Розенберг телепередачами не интересовался, но по нескольку часов в день проводил у своего адвоката.

А в один прекрасный день он объявил Диане, что хочет переоформить клинику и дом в Петергофе на ее имя. От такой новости она утратила дар речи.

– Весьма недальновидная финансовая операция, – хмыкнула Диана, немного придя в себя. – А вдруг я возьму и разведусь с тобой? И с чем ты тогда останешься?

Розенберг внимательно посмотрел на нее, обнял и посадил себе на колени.

– Ты никогда так не сделаешь, – сказал он серьезно. – Ты меня не бросишь, я знаю.

До крайности удивленная происходящим, Диана склонила голову ему на плечо, погладила по коротко стриженному затылку.

– Но почему ты так во мне уверен?

– Во-первых, я чувствую, что ты не предашь. Во-вторых, лучше остаться нищим и бездомным, чем жить, не доверяя собственной жене.

«Жене! – подумала она. – А сам спит отдельно, ничего не рассказывает, по-прежнему молится на свою Ольгу Алексеевну. Да он по-настоящему никогда и не считал меня своей женой… Просто раньше он не думал, что в его жизни будут происходить такие вещи. Он не мог представить, что нам вместе придется переносить такие потрясения…»

Он погладил Дианины плечи, и Диана осмелела: обняла мужа за шею, поцеловала куда-то за ухо… Не разжимая объятий, они быстро поднялись в ее комнату. Розенберг резко сдернул с постели покрывало, и они легли, наскоро скинув одежду.

Это случилось внезапно, ничего необычного он не делал, не ласкал ее как-то особенно нежно и изощренно… И Диана, одарив мужа положенной порцией нежностей, уже предалась размышлениям о том, как она будет жить, если Розенберга и правда посадят… Но вдруг ей стало так хорошо! Тепло, радостно… Она задохнулась от восторга и, кажется, на секунду потеряла сознание.

Придя в себя, она спрятала лицо в подушку. Но Розенберг забрал подушку и прижался к Диане всем разгоряченным телом.

– Я так рад, что у тебя наконец получилось…

Она тихо засмеялась.

– Злые люди собираются лишить меня плотских радостей на более или менее длительный срок. Поэтому я останусь сегодня у тебя, да?

– Ну конечно!

Он быстро уснул, убаюканный ее нежным теплом, а Диана до утра пролежала без сна, прижимая мужа к себе.

Да, у Розенберга самый лучший адвокат, какого можно получить за деньги. Но медицинская элита – закрытая каста, завистников и мстительных людей в ней хватает. К Розенбергу ездят на операцию не только со всех концов страны, но и из-за границы, и это раздражает многих. Наверное, не один из завистников проводил часы в сладостных мечтах о том, что когда-нибудь Розенберг нарвется. И получит по заслугам! А теперь, когда на высшем уровне дали команду, только ленивый не примкнул к травле. Ведь это так приятно – травить чересчур удачливого коллегу и чувствовать себя при этом бескомпромиссным борцом за справедливость!

«Бедный мой! – думала она. – Как же мне спасти тебя от тюрьмы? Но ничего, я обязательно что-нибудь придумаю».

На следующее утро Розенберг подвез ее до университета, но Диана сбежала после первой пары, даже не попросив старосту группы отметить ее присутствие. Она решила поговорить с начмедом клиники, где оперировал Колдунов и где она впервые увидела своего будущего мужа. Надежды на успех, то есть на заступничество в суде, было мало. Диана даже не была уверена, что Всадник помнит, как ее зовут. Чтобы подольститься, она заехала в зоомагазин и купила там самую дорогую аквариумную рыбку.