Онлайн книга «Из жизни Мэри, в девичестве Поппинс»
|
– Красиво, правда? – вдруг услышала она над собой голос Марка. – Это наш фотограф, Сашка Прохоров, такой удачный кадр поймал. Настоящий папарацци, от бога. Юная мадонна с тремя детьми на прогулке. Вам нравится? – Да… Очень… – медленно кивнула головой Анастасия Васильевна. – Очень нравится. А это кто, Марк? – Я не знаю. Да какая разница! Просто образ такой – и все. – А… Ну да… Образ – это хорошо. Задумавшись, Анастасия Васильевна еще долго разглядывала огромную фотографию. Потом, будто встряхнувшись, перевела взгляд на Марка. – Ну, давайте я вам помогу! – Нет, спасибо вам, конечно, но я лучше сам. – Да? Ну хорошо. Сам так сам! Развернувшись, она тихо пошла из комнаты в прихожую. От двери еще раз оглянувшись на портрет, вышла из квартиры, вернулась к себе. Сев на кухонный стульчик, задумалась глубоко. Надо же… И что бы это все могло означать, интересно? Случайно, что ли, именно Лену с детьми поймал в объектив этот самый папарацци, как там бишь его. И что, так же случайно подарил фотографию именно Марку? А он тут же решил, вот так вот с бухты-барахты, развесить ее на всю стену? Ой, непонятно все это. Не очень верится что-то во все эти странные случайности, вместе взятые. Надо Катюшке позвонить, вот что. Может, она чего знает. И Гриша наверняка там у них торчит. Анастасия Васильевна подошла к телефону, набрала по памяти знакомый уже номер. – Добрый вечер, Катюш. – Ой, Анастасия Васильевна! Хорошо, что вы позвонили. У нас же Тонечка заболела! – захлебнулась трубка торопливой Катиной скороговоркой. – Кашляет так нехорошо, и капризничает, мы не знаем, что делать… – А Лена где? – Да здесь она… Градусник не может найти. Близнецы куда-то его запрятали. Гриша их сейчас на кухне ужином кормит. – А «Скорую» вызвали? – Нет пока. Она вроде не очень горяченькая. Может, просто зубки режутся, а? – Сама же говоришь, кашляет нехорошо! – Ну да… – Слушай, а у меня же травка хорошая от кашля припасена! Настоящая, из деревни, сама собирала да сушила. Я сейчас принесу! Надо заварить и попоить отваром Тонечку, пока совсем не разболелась! Если вовремя болезнь захватить, то поможет. Положив трубку, Анастасия Васильевна, подставив стул, залезла на антресоли, достала холщовый пахучий мешочек с засушенными травами. Посмотрела на него внимательно, нахмурив брови, тихо слезла со стула и тут же уселась на него обратно, глубоко задумавшись и продолжая вертеть в руках мешочек. Так сидела она довольно долго, глядя в кухонное пространство, потом решительно встала, вышла из квартиры и позвонила в соседскую дверь. – Ой, извините, Марк, надоела я вам. Тут такое дело… Вы меня не выручите, случайно? – Да конечно… А что такое? – с готовностью откликнулся Марк, вытирая пот со лба. Рукава его клетчатой старой ковбойки были закатаны почти до самых плеч, с тряпки текла на пол тонким ручейком вода. – Еще раз извините меня, Марк. От дела вас отрываю. – Да ничего страшного! – Понимаете, у моей приятельницы ребенок заболел, надо вот травку от кашля заварить… А у меня варенье на плите закипает. Для пущей верности она протянула ему холщовый мешочек, трогательно перевязанный веревочкой, и даже, быстренько развязав ту веревочку, выудила на свет засушенный цветок календулы с торчащими скрученными оранжевыми лепестками. – Вот, видите. Надо отнести. А как я отнесу? У меня варенье убежит… – Да конечно, я сейчас… А куда идти? – Да тут рядом, дом напротив нашего. Отнесете? Ой, как выручите! А то у меня варенье на плите, как на грех… Вишневое… * * * – Ты похожа на Мадонну с Младенцем… – произнес в сторону Кати Гриша, снимая с головы вертящегося ужом Веньку и легко бросая его на мягкую подушку дивана, отчего мальчишка радостно взвизгнул и тут же, пытаясь опередить братца, подскочил пружинкой и снова полез, пыхтя и сопя от старания, на Гришино плечо. – Сам ты мадонна! – повернулась к нему Катя, улыбнувшись. Половина ее лица была скрыта большим капюшоном Лениного махрового халата, Тонечкина белокурая головка трогательно лежала на плече. – Лучше бы ребят спать пораньше уложил… Видишь, мы приболели немножко. Да, Тонечка? – Неть… – капризно махнула рукой Тонечка в сторону дивана и снова скривила пухлые губки, грозясь заплакать. – Ну-ну… Все-все… – покачивая из стороны в сторону ребенка, пошла Катя привычным уже за этот вечер маршрутом – от окна к двери, от двери к окну. – Так, Сенька, тащи книжку! Сказку на ночь читать будем! – скомандовал Гриша, стаскивая с себя хохочущего мальчишку. – Нет, лучше мультик в телевизоре! – хором прокричали близнецы. – Не хотим книжку! – Нет, братцы. Сегодня будет книжка. Сеструха ваша приболеть немножко решила, ей в телевизор вредно глазки выпучивать. Видите, какие они у нее красные? Так что выбора нет, ребята. Женщины – они же всю жизнь так примерно и определяют вкусовые пристрастия. – Ну-ну! Чему ты их учишь-то, Гриш? Разговорился, – сердито повернулась к нему Катя. – Иди лучше дверь открой! Слышишь, звонит кто-то? Еще и гостей нам сейчас не хватало. Гриша, оторвав от себя близнецов и прижав их подушками к дивану, быстро вышел из комнаты в прихожую и вскоре вернулся, снова сел на прежнее свое место, озадаченно и долго смотрел на Катю, потом заговорил таинственным шепотом: – Слышь, Катерина… Я не понял… Ты знаешь, кто там пришел-то? – Кто? – напуганная его загадочностью, тоже шепотом выдохнула Катя. – Сосед наш! – Какой сосед? – Да тот самый! Помнишь, я тебе о нем говорил? Мы еще хотели его с Леной познакомить… – Иди ты! А каким ветром его к нам вдруг занесло? – Не знаю! – А Ленка? Ему ведь Ленка дверь открыла, да? – Ну да… Я вышел в прихожую, а они стоят в дверях и меня даже не заметили. Застыли, как два изваяния, и молчат… Да, он еще какой-то сухой букетик в руках держит, как идиот. – Какой букетик?! – Да я и сам не понял! Какие-то сухие цветочки в кулаке зажал и стоит, как памятник, а в другой руке у него мешочек такой тряпочный. – Что за бред… – пожала плечами Катя. – Цветочки-мешочки какие-то. А Ленка? – Да говорю же тебе – тоже застыла и стоит молча, и не моргнет даже! И меня не заметила! – Так. На, возьми-ка Тонечку! Я пройду посмотрю… – Нет! Не надо, Катерина, не ходи! Подожди. Чует мое сердце – не надо нам пока туда ходить… Пусть они там себе постоят, сколько им надо. А мы тут посидим тихо. Как мышки. – Прижав палец к губам, он повернулся к притихшим близнецам, шепотом спросил: – Ну? Где наша книжка про Мумий-Тролля? Мы ж не дочитали даже, как он там запруду строил. |