Онлайн книга «Царица амазонок»
Когда я вернулась из крошечной ванной комнаты, Ник стоял, прислонившись к камину, ожидая, пока разгорится огонь. – Вот. – Я протянула ему влажную губку. – Твоя очередь. Он криво улыбнулся: – Ну да, я знаю, что жутко выгляжу… – Не хуже, чем обычно. – Я помогла ему стянуть заляпанный кровью свитер и заметила, как он морщится, оберегая плечо. – Очень болит, да? – Ну, мне и посильнее доставалось с того дня, как я с тобой встретился. То, как Ник посмотрел на меня, откровенно сказало мне, что именно он подразумевал. – Тебе следовало меня пристрелить, когда у тебя была такая возможность, – прошептала я, запуская руки под его футболку. – Или оставить меня умирать в том подземном храме… Ник поцелуем заставил меня умолкнуть. Потом поцеловал еще раз. И только после этого сказал, сердито качая головой: – Я сделал все, что мог, чтобы не влюбиться в тебя. От его слов я почувствовала себя до глупости счастливой. – И каков результат? Ник взял мою руку, прижал свою ладонь к моей, и через несколько секунд я уже не могла различить, чей именно пульс я ощущаю. – Что скажешь, богиня? – Он заглянул мне в глаза. – Позволишь ли ты смертному полюбить тебя? Я наклонилась поближе к нему: – Это опасно. Но тебе ведь нравится опасность, разве не так? Более не колеблясь, Ник заключил меня в объятия, и мы с жадностью прижались друг к другу. У меня еще оставались к нему вопросы, но я их уже не помнила. Все, что я хотела знать, был Ник… И как моя кожа ощутит его кожу, и так ли он нетерпелив, как и я… Одежда была сорвана, руки дали себе волю… Наша потребность быть вместе стала так велика, что мы оба совершенно забыли о вежливости. Я слышала, как стонет Ник, когда я сжимаю его плечи, но не знала, стон ли это боли или наслаждения. И меня это не остановило. Я желала Ника куда сильнее, чем когда-либо желала кого-то, я стремилась к его телу с ненасытностью… Еще не успев даже раздеться до конца, я уже была прижата к стене и ощутила Ника в себе – наслаждение было таким сильным, что я чуть не потеряла сознание. – О, бог мой… – выдохнул Ник, когда мы наконец упали на огромную подушку на полу, и из его носа снова потекла кровь. – Что ты со мной делаешь? – Наверное, ты хотел добавить «богиня», – пробормотала я, осторожно стирая кровь с его губ. – И с каких это пор ты стал таким религиозным? Ник провел пальцами по моей вспотевшей коже, и в его глазах светилось благоговение. – Только бессмертные могут так действовать на человека, как ты действуешь на меня. – Ну, поначалу ты вовсе не так уж и сох по мне, а? Ник улыбнулся, понимая, что я на самом деле имею в виду. – Не думаю, что смог бы заманить тебя в Алжир, если бы сразу потащил в свой шатер и начал расстегивать штаны. А? – Ну… если бы ты сначала сбрил свою ужасную бороду… Ник засмеялся: – Поосторожнее! Если ты будешь плохо себя вести, она может снова отрасти… Позже, когда мы уютно устроились в кровати, я наконец задала вопрос, который уже много дней вертелся у меня в голове. – А что ты подразумевал тогда в Стамбуле, заявив, что уже поймал пулю вместо Джеймса? – спросила я, поглаживая грудь Ника. Ник улыбнулся и поцеловал меня. – Ты и сама знаешь. Если бы не он, я бы давно тобой занялся. Я расхохоталась: – А твои боссы никогда тебе не говорили, что нельзя домогаться своих служащих? Ник громко хмыкнул: – Домогательство – это часть договора. – Слушай… а тебе нравится работать на мистера аль-Акраба? Ник немножко подумал: – Нет. – Тогда почему ты не уйдешь от него? – Это не так-то просто. – Ник как будто почувствовал себя неловко, чтобы не сказать глупо. – Думаю, пора уже все тебе рассказать. Мистер аль-Акраб – мой отец. – Что?! Я бы свалилась с кровати, если бы Ник меня не удержал. – Ну, ну… – Он поцеловал меня в шею. – Это все-таки не то же самое, что оказаться в постели с самим дьяволом. – Не знаю… Я не понимала, то ли мне смеяться, то ли плакать. Трудно было сердиться на Ника за то, что он в конце концов сказал правду, однако мысль о том, что Ника окружала неизбежная для таких людей свита моделей в бикини и гоночных автомобилей, вызвала во мне грусть. – Дай определение, что такое «дьявол». – У меня есть кое-какие искупающие вину качества, разве не так? – Ник взял мою руку и утащил ее под одеяло. – Ну, например, очень большое… сердце. – А как насчет очень больших объяснений? – возразила я, напоминая себе обо всех тех замечательных причинах, по которым я сбежала от него в Стамбуле. – Твои люди шпионили за моими родными! В том числе какой-то низкопробный детектив, который лазил сквозь зеленые изгороди и прочие кусты, чтобы сфотографировать моих родителей у них дома! А как насчет тех пистолетов под твоей кроватью? Уверена, они для того, чтобы стрелять в людей! – Я уставилась на Ника, чтобы проверить, как именно подействовали на него мои слова, и была вознаграждена тем, что его улыбка растаяла. – Так что уж извини меня, если я рассердила тебя такой малостью. Но ты с самого начала лгал мне, дурачил меня, манипулировал мной… Я даже не знаю твоего настоящего имени! Ник откинулся назад и скрестил руки на груди: – Меня зовут Ник. Так, как я тебе и сказал. Отец называет меня Камалем, но мама звала меня Никколо. – Бразильянка? – предположила я, подталкивая его к дальнейшим объяснениям. Я ведь отлично помнила наш разговор в Микенах за обеденным столом мистера Телемакоса, сооруженным из школьной доски, когда Ник потчевал нас литературной импровизацией – полностью фальшивой, как я теперь понимала, – на тему своего горестного детства. – Нет. – Ник вздохнул и закрыл глаза. – Моя биологическая мать. И он снова погрузился в молчание, а моя давно назревшая растерянность превратилась теперь в полнейшее недоумение. Я была так уверена, что мы будем говорить о содержании того конверта, который я стащила, начав с отчетов частного сыщика обо мне и моей семье… Но осознание того, что на самом деле я могу оказаться лишь фигурой второго плана в пространных объяснениях Ника, основательно меня отрезвило. – Мой отец родился в Иране, в старой и очень богатой семье, – заговорил наконец Ник, по-прежнему не открывая глаз. – Семья аль-Акраб, полагаю? – Нет, нет, нет… – Ник отмахнулся от этого предположения усталым жестом, – аль-Акраб – это арабское имя. Оно означает «скорпион». Мой отец взял его, когда в двадцать два года его изгнали из семьи. |