Онлайн книга «Я стою у ресторана, замуж - поздно, cдохнуть - рано...»
|
Ха-ха-ха! – Это вы так рыдаете? – Да… Ха-ха-ха! – Я могу порыдать за вас. – Не сумеете. – Ну что вы, это моя работа. Разве вы до сих пор не поняли, где может работать человек с такой нестандартной ногой? Я клоун! – Рыдает. – Так достаточно? – Маловато. – А так? – Рыдает. – Не выходит. Вы все-таки мужчина. Послушайте, а вы вкрадчивый аферист. – Я клоун. – Знаем таких клоунов! Моя знакомая Вика Полищук встречалась с одним… таким клоуном. И однажды у нее потерялась бриллиантовая подвеска от сережки! Через некоторое время ее ближайшая подруга Кира Иванова тоже сменила серьги. Но в тот момент Вика Полищук стала феминисткой. И у нее проснулась зверская интуиция! Короче, она приперла к стенке Киру Иванову… и выяснилось: мерзавец встречался с ними обеими. И когда они помирали от любви… в разгар страсти… он скусывал бриллиантовые подвески на серьгах. Это была его профессия! Ха-ха-ха! – Но у вас нет бриллиантовых серег. Вздохнула: – Нет… – Вот видите! Ни собаки, ни мужа, ни серег – у вас нет ничего, что помешало бы вам открыть дверь! Хотя, конечно, у вас было много разочарований… Но если я начну рассказывать свои разочарования – человека с большой ногой… – Не надо! – Почему? – Я очень устала от этих рассказов. Я почему-то у всех мужчин вызываю страстное желание: немедленно рассказать мне свою неудачную жизнь. Вчера сажусь в такси… Рядом с таксистом – ребенок. И таксист тут же, немедленно начинает рассказывать мне историю своего развода. Он так заполз мне в душу, что я уже хотела брать его ребенка на выходные! Но, слава Богу, крошка не сплоховал. Он посмотрел на меня и говорит: «Отчего тетя такая противненькая?» Ха-ха-ха! Долгое молчание. – Что затихли? – Это я плачу! На этот раз сила моих рыданий так велика, что они не слышны. После таких рыданий обычно я вынимаю дудочку… – Какую дудочку? – Как гаммельнский крысолов, я играю на дудочке – и выманиваю из квартир тоскующие души. – У вас есть дудочка? – Но какой же клоун выходит из дома без дудочки?.. Вы идете за мной? – Куда мы идем? – Высокое небо… И голос далекой птицы. – Да… да… Высокое небо… И голос далекой птицы… – И как в детстве перед сном, когда шепчут, чтобы все исполнилось завтра… Шепчите! – Боже мой… Она подошла к двери и открыла ее, и… И в дверь хохоча ворвался он – экс-любимый Саша! Саша корчится от смеха! Она – тоже! Он падает в кресло от смеха. – Ха-ха-ха! Постепенно они перестают смеяться, и… опять истерический, надрывный хохот. – Ха-ха-ха! Умираю! – хохочет она. – Ну ты даешь… Ха-ха-ха… Пустить первого встречного! – хохочет он. – Ха-ха-ха. Как ты сразу меня уничтожаешь! – Первого встречного грузина с копытом… пустила! Ха-ха-ха! – Ничего, ты столько раз впускал первых встречных. Ха-ха-ха! Теперь моя очередь… – Нет, ну дойти до того, чтобы в час ночи… незнакомого грузина! Урода! Распад! Распад!! Теперь он расхаживает по комнате и машинально поедает грибы из кастрюли на столе. – Не надо!!! Но в упоении скандала он продолжает есть грибы. – Нет, это конец личности! Потрясающе! Я пришел взять кроссовки. Но меня она не хотела пустить в дом! А первого встречного грузина с дегенеративной ногой! – Дались тебе его ноги… Я прошу тебя: не ешь! – Сначала я битый час выслушиваю этот бред по телефону… – В смысле «подслушиваю»… – Просто интересно – сколько можно болтать о чепухе? Болтать, хохотать, болтать, хохотать! – Последняя роль, которую я хотела сыграть в вашем треклятом театре… была старая Актриса. Она все время хохотала… Там была даже такая фраза: «Когда у женщины красивые зубы – она все находит смешным…» – Короче! Где мой вермут? – Ну конечно, мне не дали сыграть… И вот теперь я ее играю в своем домашнем театре. Ха-ха-ха! – Повторяю для глухих: мой вермут – раз. И мои тренировочные брюки – два. И мои кеды – три! – Вермут – перед тобой! – Подняла с пола бутылку и поставила не стол. – Ты только погляди, полная! И что ж мы туда долили? – Почему мы должны туда что-то долить? – Но я же слышал! – Снова машинально ест грибы. – Я прошу, говори – подслушивал. – Вспомнила. – Ой, прости… Бросается к телефонной трубке, торопливо поднимает. – Мариша, ты еще не умерла?…А я сплоховала, и ко мне ворвался мой экс-любимый. Что он сейчас делает? Стоит у холодильника… и по своей старой привычке… собственно, это привычка всех мужиков, когда они собачатся… машинально пожирает грибы. Какие грибы? Те грибы… – Какие грибы?! – Он торопливо отодвинул кастрюлю. – Что ты мелешь! – Перестань на меня орать! Днем орут со всех сторон Сизифы, пенсионеры, пылесосы, коты. Ночью к тебе вламывается чужой мужик и тоже орет. Ребята! У меня голова от вас пухнет, как на картине Сальвадора Дали. – Какие грибы? Ты что? – Ну, эти… про которые ты подслушивал… которые Мариша съела. – Какая Мариша? Какая Мариша? – Ну, как тебе ее отрекомендовать? Мариша. Не феминистка. Поэтому, естественно, влюблена в очередного мерзавца, который, конечно, не хочет на ней жениться, говорит – потому что она сварливая… А она говорит, что она сварливая потому, что он не хочет на ней жениться! Ха-ха-ха! Мы как раз обсуждали с ней волнующие проблемы любви… когда возникли грибочки… Она у меня поела эти грибочки и… Ну, эту часть разговора ты как раз подслушивал… – Психичка! Ты кончишь играть на нервах? Какие грибы?! – Какие-какие? Вот заладил! Если бы я только знала, какие они! Я собираю все грибы подряд!.. Слушай, если что случится, завещай мне тоже свой прах, а? Я тебя на подоконник выставлю… Нет, на подоконник тебя нельзя… Там прахи друзей. А ты ведь не был моим другом. – Истеричка… Ты что? Лихорадочно откупоривает бутылку вермута, пьет. Изумленно: – Вермут? – Именно. Но вино плохое противоядие. Ты уж мне поверь, а… Ха-ха-ха! Он что-то сообразил, бросается к лежащей телефонной трубке, поднимает ее. – Алло… Алло… Телефон не действует! – Естественно. Потому что давно отключен. |