Онлайн книга «Разрисованная мама»
|
— А что, если Мэриголд… — начала я. И тут же прикусила язык. — Прекрати гадать, что да как! — отрезала Стар. — Лучше объясни, почему у меня волосы все в мыле — ты, будущий парикмахер? — Она опрокинула себе на голову кувшин воды, потом вылезла из ванны и принялась вытираться полотенцем. Я, не отрываясь, смотрела на нее. — А ну перестань таращиться! — рявкнула Стар. Но я не могла — взгляд мой точно прилип к ней. Так странно было видеть, что у нее уже есть грудь. Я украдкой скосила глаза на свою собственную, но она, увы, все еще была плоской, как у мальчишки. — Прыщики надо зеленкой мазать, — съехидничала Стар. — А теперь поворачивайся, я вытру тебе спину. После ванны мы обе натянули школьную форму. Точнее… э-э-э… наш вариант школьной формы. На мне было одно из платьев Мэриголд, которое она для меня укоротила, черное, вышитое крохотными серебряными звездочками и полумесяцами. Я называла его «ведьминым» и считала, что ничего красивее просто быть не может. От него еще слабо пахло духами, которыми обычно душилась Мэриголд. Улучив момент, я уткнулась в него носом и с наслаждением вдохнула знакомый запах. — Потом пахнет, что ли? — хмыкнула Стар. — Нет! — Просто диву даюсь, почему ты продолжаешь таскать эту ужасную старую тряпку! Тебя же задразнят! — А меня и так дразнят! — Я пожала плечами. Самое странное, что сама Стар, когда училась в младших классах, имела привычку носить куда более смелые наряды, но никто никогда не осмеливался дразнить Стар. А вот перейдя в старшие классы, она здорово изменилась. Сначала непререкаемым тоном заявила, что теперь будет носить обычную школьную форму — дескать, она хочет, чтобы у нее была форма. А потом вытянула у Мэриголд деньги, улучив момент, когда та только что вернулась с почты, получив пособие, отправилась прямиком на распродажу школьных вещей и купила себе омерзительную серую юбку, такой же жакет, а к нему несколько белоснежных блузок и даже галстук. Стар обновила ее, когда пошла в восьмой класс, укоротив юбку и утыкав значками лацканы жакета. Именно так в их школе ходили самые крутые модницы. Судя по всему, стремление Стар всегда поступать по-своему на этом закончилось. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Стар покрутила меня перед собой, вглядываясь в мое платье. — Потом или не потом, но его давно нужно постирать! — Ну уж нет. Ты его испортишь! — Все, что можно было испортить, испортилось уже давно! Вон смотри, на спине шов разошелся! Стой смирно. Сейчас зашью… Ну вот и хорошо, — кивнула она, закончив работу. Потом окинула взглядом стол — стоявшие на нем три тарелки, три ложки и три кружки почему-то вдруг живо напомнили мне сказку о трех медведях. — Не хочу есть, — пробормотала я. — Я тоже… — вздохнула Стар. — Знаешь, что я тебе скажу… кошелек, конечно, прихватила Мэриголд, но зато у меня есть фунт, который я, — помнишь? — нашла тогда в парке. Хочешь, по дороге в школу купим по шоколадке? — А обязательно идти в школу? — Конечно. — Но… — Будет куда хуже, если мы останемся дома и будем ждать, поверь мне, Дол! Так что сейчас мы с тобой пойдем в школу, как все нормальные люди. Только не вздумай кому-нибудь проболтаться, что она куда-то пропала, слышишь? — А она правда… Я хочу сказать — Мэриголд и вправду пропала?! — Не знаю. Но зато я знаю совершенно точно, что, если ты станешь болтать об этом на переменке или будешь сидеть на уроке с потерянным видом, отвечать через пень колоду и тебе влепят «пару», тогда — поверь моему слову, Дол! — они непременно сообщат социальным работникам, и нас обеих отправят в приют! — Нет! — Может, даже в разные приюты! — Перестань, Стар! — Так что держи рот на замке и веди себя так, словно тебе все трын-трава! И, ради всего святого, возьми себя в руки! Улыбайся! Я попыталась. Стар вздохнула и прижала меня к себе. — Она появится, поверь мне, как только мы уйдем в школу! — Давай оставим ей записку? — Что? — поперхнулась Стар, удивленно глядя на меня. — На всякий случай. Чтобы она знала, что с нами все в порядке. — О… ладно, как хочешь. Будто она станет волноваться из-за таких пустяков! — Ты же знаешь, она не может измениться. — Еще как может! — буркнула Стар, выпроваживая меня за дверь. Спустившись на один пролет, я притворилась, что забыла забежать в туалет, и Стар, поворчав, дала мне ключ. Я вмиг взлетела по лестнице, отперла дверь, потом выдрала листок из тетрадки и наспех нацарапала:  Мы в шкле Скоро вирнемси Надеюс с табой все в порядки Мы тже Очин любим тибя Долли и Стар После этого я бегом кинулась вниз. Скрипнула дверь, и на пороге появилась внушительная фигура миссис Лафт в ночной рубашке. На голове у нее серебряными улитками свернулись бигуди. — Сколько же раз можно говорить?! Девочки, прекратите носиться по лестнице вверх-вниз! У меня вся квартира ходуном ходит! И потом лестница — она же может не выдержать и обвалиться! Ступеньки все прогнили насквозь! Я уже сто раз говорила об этом управляющему, да разве меня кто-нибудь слушает? Смотрите, провалитесь в дырку и сломаете шею, если не будете смотреть под ноги! Я застыла на месте, глядя на ветхие деревянные ступеньки у меня под ногами. И вдруг представила, как одна из них с ужасающим треском разлетается у меня под ногами, нога проваливается внутрь, а вслед за ней и я сама камнем лечу куда-то вниз, в темноту, где нет ничего, кроме кромешной тьмы и жуткого запаха гнили. Дальше я спускалась на цыпочках, внимательно разглядывая ступеньки и едва осмеливаясь дышать. — Пошли, Дол, а то опоздаем, — поторопила меня Стар. Когда я подошла к ней, она прошептала мне на ухо: — Если что тут и прогнило, так только тот мусор, что у нее в голове! Мелет всякий вздор! — Как поживает ваша… э-э-э… мать? — брезгливо осведомилась миссис Лафт. — Прекрасно, — отрезала Стар. — Никаких больше заскоков? — неприязненно продолжала она. — Не понимаю, о чем это вы? — буркнула Стар и потянула меня за руку. — Идем скорее, Дол! — Дол, Стар, — пробормотала миссис Лафт, саркастически покачивая головой. — Старая корова, — прошипела Стар, когда за нашей спиной захлопнулась дверь. |