Онлайн книга «Я - твой сон»
|
5 Подойдя к кафе «Радуга», Максим глянул на белый листок, приклеенный к двери полоской скотча. Пропала девушка. Надя Соколовская. 16 лет. Вышла из дома утром 18 октября и не вернулась. С нечеткой отксерокопированной фотографии смотрела худенькая темноволосая девочка. – Н-да… – задумчиво проговорил Максим. – И всюду страсти роковые, и от судеб спасенья нет. Он взялся за ручку и распахнул дверь. Кафе «Радуга» мало изменилось за прошедшие десять лет. Максим, испытывавший сильное желание «промочить горло» после долгой дороги, приблизился к барной стойке и поставил на пол спортивную сумку с вещами. – Привет! – сказал он худощавому бармену, похожему на юного старичка или на старого мальчика. – Добрый день, – отозвался бармен, с любопытством глядя на приезжего. – Вам что-нибудь налить? – Да. Кружечку холодного пива. Бармен быстро наполнил кружку и поставил перед Максимом. – Издалека к нам? Максим сделал глоток, облизнул влажные губы и с улыбкой проговорил: – Ты, кажется, меня не узнал? – Нет, – сказал бармен. – А вы… – Максим. Максим Пичугин. Племянник Клавдии Пичугиной. – Это которая умерла? Максим кивнул: – Да. Я у нее часто гостил, когда был ребенком. Бармен придал своему лицу приличествующее ситуации печальное выражение. – Хорошая была женщина, – сказал он. – И вроде не такая уж старая. Еще жить бы да жить. – Все под Богом ходим, – значительно произнес Максим. – Послушай… э-э… – Семен, – подсказал бармен. – Послушай, Семен, я тут не был десять лет. Многое забыл. Но кое-кого помню и хочу навестить. Тут раньше жила девушка по имени Анна. – Анна? – Бармен озадаченно приподнял белесые брови. – Какая конкретно? У нас в Лучах их несколько. – М-м… – Максим задумался, припоминая фамилию. – Анна… Черт, забыл. Она жила по соседству от теть Клавы. Прямо за заборчиком. – Не Родимова? – уточнил бармен. – Ведьмина внучка? – Точно! – кивнул Максим. – Родимова. Она еще тут, в поселке? – Тут. Куда ж ей деться? Работает в больнице медсестрой. – Медсестрой? – удивился Максим. – Простой медсестрой? – Ну да. – Забавно. Мне казалось, она далеко пойдет. Он отпил еще пива. Задумчиво повертел в руках кружку, потом спросил: – Значит, она, как ее бабушка? Лечит травами и заговорами? – Да нет. Просто работает в больнице. Но люди все равно ее побаиваются. – Это почему же? – Говорят, старая ведьма не может умереть, пока не передаст свой дар молодой ведьме. – А что, ее бабушка умерла? Бармен хмыкнул: – Вроде того. – Что значит «вроде»? – не понял Максим. – Говорят, она ушла в лес и не вернулась. Должно быть, волки загрызли. Или медведь задрал. В наших лесах хищной живности много. – Вот как… – неопределенно проговорил Максим. И надолго задумался. – Послушай, – спросил он наконец, – а эта Анна… Она живет все там же? Рядом с домом тети Клавы? – Да нет. Давно уж там не живет. – Ясно, – Максим усмехнулся. – Наверное, вышла замуж и переехала к мужу. Верно? – Нет, – сказал бармен. – Не верно. Она не замужем. Да и не найдется в поселке дурака, который бы взял ее в жены. – А что так? Неужели растолстела? – Да нет. Девка она красивая. Но кому охота связываться с ведьмой? Да к тому же подпорченной… – он усмехнулся и весело взглянул на Максима, как бы приглашая его посмеяться над удачной шуткой. Максим машинально улыбнулся, хотя не понял, что тут смешного. – Так где она живет? – вновь спросил он у бармена. – Да на окраине, – ответил тот. – За оврагом. Возле самого леса. – Возле ле-еса? – протянул Максим. – А чего так? У нее же был большой красивый дом. В центре поселка, как я понимаю. – Так выжили ее. – То есть? – То и есть. Обзывали, дразнили. Ребятишки грязью вслед кидали. А пару раз даже стекла ночью разбили. Ведьм в наших краях не жалуют. Максим хотел что-то сказать, но передумал. Достал из кармана кошелек, расплатился и поднял с пола сумку. – Пиво не допили, – сказал бармен. – Не понравилось? – Третий сорт не брак, – ответил Максим, повернулся и вышел из кафе. 6 Санитар осторожно направил на операционное поле бестеневую лампу. Писк сердечного монитора звучал часто и монотонно. «Пи. Пи. Пи». – Все готовы?! – спросил доктор. – Да, Яков Степанович! – ответили ему. – Анестезиологи, можно? – Можно! – Разрез! Яков Степанович склонился над лежащим на операционном столе человеком. Через вскрытую брюшину выплеснулась застоявшаяся кровь. Зашумели и забулькали два отсоса. Писк сердечного монитора участился. – Давление падает! – сообщил анестезиолог. – Вася, прижми вот тут большим тампоном! – приказал доктор ассистенту. – Дави сильнее! Молодец. Зажим! Не этот, длиннее! Получив зажим, Яков Степанович снова склонился над пациентом. – Зажим наложен! Ножницы! Так… А теперь перевязать! Под зажим легла толстая лигатура. – Молодцы, ребята, – похвалил доктор. Писк монитора стал реже. – Ну, все нормально, – доктор выпрямился. – Вася, заканчивайте тут без меня. – Хорошо, Яков Степанович! Доктор вышел из операционной. В коридоре, на стареньком дерматиновом диванчике, сидела стройная красивая женщина в белом халате. Лицо ее было абсолютно лишено косметики, светло-русые волосы зачесаны назад и собраны в пучок. Доктор снял маску и сел рядом. – Ну как? – пытаясь скрыть волнение, спросила она. – Все в порядке, Ань, – Яков Степанович улыбнулся. – Парень будет жить. А его дочки не останутся сиротами. И все это благодаря тебе. Спасибо тебе, Аня! Он приобнял медсестру за хрупкие плечи и поцеловал в щеку. – Хорошо, что я не стал никого слушать и принял тебя на работу! Ты диагност от Бога! – Люди считают меня ведьмой, – с горькой усмешкой заметила Анна. |