Онлайн книга «Перстень Александра Пушкина»
– С чего ты взяла? – Видел, какая ванная? – Теперь таких много. – Кругом позолота, муранские зеркала, дизайнерские светильники и умывальники по миллиону за штуку. Парфюм в хрустальных флаконах с пробками из чистого золота. – Дай. – Сергей Дуло забрал телефон, посмотрел и снова вернул Полине. – Никогда бы не подумал. Характерным движением большого и указательного пальцев Полина увеличила какой-то фрагмент. – Что там? – поинтересовался Сергей. – Подожди. – Она что-то рассматривала, потом подняла голову. – На полочке у зеркала – перстень. Сергей подсел ближе и склонился над телефоном. – Точно… – Мужской… – Полина максимально увеличила изображение. – Смотри, на камне вырезаны какие-то знаки. – Где? – Он пригляделся. – Да, что-то есть. Полина решительно заявила: – Звони своей Курочке, скажи, чтобы обработала снимок на компьютере, укрупнила фрагмент с перстнем и с максимальным разрешением переслала тебе. – Зачем? – Сергей внимательно посмотрел ей в лицо: – Ты что-то разволновалась. – Я контуженая, – огрызнулась жена. – И это все объясняет. Дуло забрал телефон и с неохотой набрал номер Курочки: – Прости, Нина Витальевна… – Он в точности повторил то, что сказала ему Полина. – Вы глазастый, – похвалила его Курочка. – Часа через полтора сделаю и сразу же перешлю вам. – Раньше не получится? – Я за рулем. – Тогда буду ждать. – Сергей убрал телефон и позвал хозяина, чтобы рассчитаться. Пока они сидели в шашлычной, на улице стемнело. Сергей помог Полине забраться в машину. Глядя, как осторожно она обращается с забинтованной рукой, он заметил: – Нужно сделать перевязку. – До завтра потерпит. – Напомни заехать в аптеку. – Проще в больницу. – Не проще… – Сергей уселся в машину и запустил двигатель. – С осколочным в больницу нельзя. Сами все сделаем. – Думаешь, меня уже ищут? – Думаю, да. – В гостиницу нам тоже нельзя? – Нежелательно. К тому же у тебя нет с собой паспорта. – Чего нет, того нет. – Полина удрученно вздохнула. – И что нам теперь делать? – Утро вечера мудренее. – Но ведь ночевать где-то нужно… – Есть одна мысль. – Едем к Татьяне? – Только сначала ей позвони. Полина неловко заерзала в кресле. Сергей спросил: – Что? – Я не помню ее номер. – Тогда вспоминай адрес. Она подозрительно замолчала. – Ну? – Крестовский остров, улица Депутатская… – Дом? – Кажется, третий. – Кажется или третий? – насторожился Сергей. – Нет, дом – десять. – Квартира? – Тридцать три. Это я точно помню. Сергей Дуло заинтересованно развернулся: – Могу я знать, почему? Она улыбнулась. – Не догадываешься? Это напрямую связано с моим днем рождения. – Оно у тебя четвертого. – Какой же ты! – огорчилась Полина. – Сколько лет мне исполнилось, помнишь? – Тридцать три. – Ну и?.. – Только поэтому? – Сергей Дуло тронулся с места и выехал на дорогу. – У тебя столько всего понамешано. – Где? – Где-где… В голове! – Мне простительно, я контуженая. – Слава богу, вспомнила адрес. Сергей забил в навигатор необходимую информацию и, дождавшись, когда тот проложит маршрут, сообщил: – Через час будем на месте. Только он меня через центр поведет. Пробки… Конец рабочего дня. – Это хорошо, заодно Питер посмотрим. Мы же хотели здесь побывать. – Хотели, – ворчливо согласился Дуло. – Только не с таким результатом. И как только Сергей замолчал, и он, и Полина почувствовали, что эту тему лучше не развивать. У обоих возникла уверенность, что стоит им допустить хотя бы тень сомнения в благополучном исходе дела, как все рухнет. Поэтому ближайшие двадцать минут они продолжали молчать. Но когда автомобиль свернул на набережную реки Мойки и они встали в глухую пробку, Полина вдруг оживилась: – Видишь слева желтый дом? – Трехэтажный? – уточнил Дуло. – Номер двенадцать. Здесь жил Пушкин. – Она вздохнула. – В последний раз я была там больше десяти лет назад. – Здесь квартира-музей? – Да… Не знаю, почему, но сегодня я весь день вспоминаю о той давней поездке… – Полина развернулась к мужу в три четверти. – На четвертом курсе в зимние каникулы мы с Татьяной Масейкиной сели в поезд и отправились в Питер. Поселились в каком-то затрапезном отеле и целую неделю бегали по музеям. Кстати, именно тогда она познакомилась со своим будущим мужем и после окончания университета переехала к нему насовсем. – Она ненадолго задумалась, потом тихо сказала: – Мне было так его жаль… – Мужа? – При чем тут муж? Пушкина! Не сдержавшись, Сергей улыбнулся. – Экскурсовод рассказывала о его гибели так, словно потеряла в нем близкого человека. – Пушкин – наше все, – сообщил Дуло. – Сказал какой-то дурак. Теперь все повторяют. – Брякнул, не подумав, – извинился он. Не обращая никакого внимания на его извинения, Полина увлеченно продолжала: – Я, помнится, даже заплакала, когда зашла в его кабинет и увидела диван, на котором он умирал после дуэли. – Неужели диван подлинный? – Самый что ни на есть. Уж не знаю, как его сохранили. Только представь, сколько прошло времени. Революция, блокада… Не выдержав, Сергей посигналил. – Да что они там! Автомобильная пробка стояла намертво. – Такая трагедия… – продолжала Полина. – Причем, заметь, и для одного, и для другого: Пушкин умер, а Дантеса разжаловали и выслали из России. – Гад. – Ты про кого? – поинтересовалась она и посмотрела в окно. – Про этого немца. – Во-первых, Дантес был французом, хотя немецкой крови в нем было достаточно. Во-вторых, в этой истории все очень запутано. Возможно, Дантес был не так уж виноват. |