Книга Клятва истинной валькирии, страница 122 – Райчел Мид

– Таких богов по всей земле – сотни! – рассердился он. – И я не знал, какое конкретно божество замешано здесь. Смерть и война, знаешь ли, к уникальному опыту какой-то нации не относятся!

Он повернулся обратно – к хмурой Каллисте на экране:

– И с другими всякими штуками она тоже связана.

– С серебром и лунным светом, я правильно догадалась? – мрачно поинтересовалась Мэй. – А с воронами?

– Да, – неохотно кивнул он. – Кстати, и с коровами тоже. Некоторые ученые полагают, что у этой богини три лика, и у каждого свои атрибуты…

– Нынешние ее почитатели видят только один лик богини, – проговорила Каллиста. – Самый темный. Они предпочли власть просвещению.

– А ты откуда знаешь? – подозрительно прищурившись, спросила Мэй.

– Амаранта – богиня воинов, и я стараюсь держать руку на пульсе и следить за настроениями конкурентов.

– А я думала, что Амаранта – богиня магии.

– Она покровительствует и воинам, и магам, – нетерпеливо отмахнулась Каллиста и уперла взгляд суровых черных глаз в Джастина. – Ты должен остановить Морриган. Ее люди не остановятся. Они будут убивать дальше.

– А то я не знаю! Как ты думаешь, чем мы здесь заняты? – зло спросил он. – И если ты так много о них знаешь, так скажи – где их искать?

Каллиста разом сникла:

– Не знаю. Где-нибудь на кельтской территории… наверное.

– Огромное спасибо за исчерпывающую информацию по предмету, – прорычал Джастин.

Больше всего плебеев в патрициях раздражало то, что определить генетический профиль этнической группы часто не представлялось возможным. Гены проявляли себя, и касты отличал определенный фенотип. Но иногда все окончательно запутывалось, потому что разные национальности в пределах каст могли разительно отличаться внешне. Так, кельты постоянно спорили друг с другом, отстаивая право на Самый Кельтский Внешний Облик. Кто-то доказывал, что настоящие кельты – светлокожие и белокурые, а кто-то не соглашался и кричал, что кельты родом из Иберии и у них темные волосы. В конкурирующих ирландских кастах – эринианцах и гиберниях – попадались, что называется, разные масти. Часто случалось так, что каста провозглашала своим господствующим фенотипом какой-то произвольный набор черт. Так, валлийцы решили, что кельты – белокожие, темноволосые, с голубыми или карими глазами. Плюс еще существовали две «метакельтские» касты, которые принимали кельтов всех национальностей. Нордлинги считали «своими» не только шведов, но и финнов.

А самое ужасное состояло в том, что данный культ мог пустить корни на территории любой кельтской касты. Джастин схватил эго и приказал вывести на экран все отчеты служителей касательно Морриган. Нашелся случай: расследование и последовавший за ним отзыв лицензии двадцать шесть лет тому назад. А ведь именно тогда перестали появляться генетически модифицированные патриции. Культ закрыли в захудалом плебейском городе – что только добавляло путаницы.

– Кстати, их не разогнали, – произнесла Каллиста. – Они больше не светились, но мы-то знаем – птички в клювике новости приносят, – что они никуда не делись и продолжают поклоняться богине.

– А нам птички принесли в клювике весьма существенные вести. Похоже, ребята из касты, где предпочитают адептов с очень светлыми волосами. Вспомни описание парня, который приходил к жертвам.

Внезапно Джастина осенило.

– Подожди-ка, – попросил он Каллисту.

И выдал ряд команд экрану.

Тот разделился на две части – в одной они по-прежнему видели Каллисту, а в другой высветилась карта кастовых владений на Великих Равнинах. Красными точками на территории каждого клана были обозначены случаи убийства патрициев, зеленые показывали живых и здоровых патрициев с девяткой и восьмеркой в индексе. А желтые метки, разбросанные за пределами территорий, свидетельствовали о случаях смертей среди плебеев.

– Похоже, плебеев погибло гораздо больше, чем патрициев, – резюмировала Каллиста. – Даже если посчитать еще живых.

– Но мы смотрим только на пять территорий, – ответил Джастин. – Возможно, люди Морриган действовали и среди других каст. Просто там не было столь громких преступлений. Я уверен, что каждому погибшему плебею соответствует совершенный патриций. Плюс некоторые смерти оказались естественными – а не результатами жертвоприношений.

Мэй вдруг поднялась на ноги:

– Здесь есть определенная закономерность.

– Разумеется, есть.

– Эй, погляди-ка. – Мэй показала на экран. – Все точки, и красные, и желтые, собрались вокруг территории этого клана. Кто там проживает? Панкельты?

– Да, – выдохнул Джастин.

Отличная мысль! Его захлестнуло радостное возбуждение.

– Да. Метакельты. Светловолосые, кстати, – прямо как наш парень-переговорщик.

– У них – огромная территория, на ней целую армию можно спрятать, не то что тайный культ, – пробормотала Каллиста.

Джастин покачал головой и горько рассмеялся:

– Приятно, конечно, что ты заинтересована в успехе нашего расследования. Ты, очевидно, тоже надеешься, что мы их найдем и переловим – и я бы даже предположил, что тебе жалко бедных людей, которым сектанты угрожают. Но я тебя хорошо знаю и потому с уверенностью скажу: ты хочешь избавиться от них, поскольку видишь в них угрозу своему культу.

– Она права, – вдруг проговорила Мэй. – Потому что они хотят убить и ее.

На Мэй тотчас уставились и Каллиста, и Джастин.

– А тебе откуда известно? – выпалили он.

– Потому что он меня попросил об этом. Тот парень, который приходил к другим. Он и ко мне наведался пару раз.

Джастин схватился за горло, пока не выдавил:

– Что?! И ты только сейчас соизволила поставить меня в известность об этом событии?!

– Только не надо со мной в таком тоне разговаривать, – огрызнулась Мэй. – Я только сейчас поняла, что к чему! Ты на себя посмотри: мы уже несколько недель рассуждаем о богине с такими-то и такими-то характеристиками, а ты только сейчас вдруг сообразил, о ком речь! Я думала, он из шведской мафии…

– О чем вообще речь?! – рассердилась Каллиста, которая действительно ничего не понимала.

– Сейчас объясню. Похоже, что неконтролируемая сила, которая следует за Мэй, – это Морриган.

Каллиста ахнула от ужаса, а Джастин быстро выставил ладонь вперед:

– Не надо задавать вопросов и бросаться обвинениями. Мы разбираемся с этим.

И развернулся к Мэй.

– Он что, действительно попросил тебя убить ее?

Мэй кивнула.

– Но не уточнил как. И серебряный кинжал не упомянул.

Тут Джастина посетила тревожная мысль:

– Он тебе угрожал?