Онлайн книга «Клятва истинной валькирии»
|
Вал поднялась и обняла ее: – Ты не виновата. – Я сломала ей ногу, – возразила Мэй. – Кто же здесь виноват, кроме меня? – Она нарывалась, – немедленно встал на защиту Даг. И тоже встал и сдавил Мэй в медвежьих объятиях. – Она просто расстроилась из-за Порфирио. Мэй все-таки сумела выговорить его имя, и сердце отозвалось привычной болью. – Мы все расстроились. – Даг, ты слышал это? – изумилась Вал. – Наша мраморная статуя решила выказать человеческие чувства! Мэй очень хотела и не решалась задать самый страшный вопрос: почему Кави двигалась так медленно? Однако она знала – ребята не ответят. Они скажут то же самое, что и генерал Ган: она как боец лучше, чем Кави. Ну и пару крепких словечек прибавят. – Мы тоже пойдем, – сказала Дагу Вал. И одним глотком допила то, что плескалось в стакане. – У Янтарных уже вечеринка начинается, нам пора. Уж что-что, а вечеринки преторианцы любили – и устраивали их при любом раскладе. Вал и Даг звали ее с собой, но Мэй не пошла. Ее угнетала неопределенность статуса. В бой ее не послали. В почетный караул – тоже не поставили. Даже встреча с друзьями оставила странный привкус: напомнила, что Алые – отдельно, и она – отдельно. Вал и Даг отправились на вечеринку, а Мэй – к станции подземки, но им оказалось по дороге. За то время, пока они сидели в баре, людей на улицах прибыло раза в два: толпы шли в бары, рестораны и ночные клубы. Впрочем, кто-то уже решил, что хватит на сегодня развлечений, и отправлялся спать. В конце концов они расстались, и Мэй даже повезло – как только она подошла к платформе, прибыл ее поезд. Остановка находилась всего в паре кварталов от ее дома. Кругом было пусто – совсем не как в театральном районе. Здесь мало что напоминало пригород, и тем не менее никакой броской рекламы не наблюдалось – это был жилой квартал. Улицы засадили настоящими дубами – чтобы оттенить благородство дизайна элегантных кирпичных домов. Через равные промежутки горели тихим ровным светом уличные фонари. Больше света – больше теней. Подойдя к двери, она почувствовала чужое присутствие рядом с деревом и резко обернулась, наставив пистолет. – Вот это рефлексы… Из тени выступил человек. И поднял руки вверх: мол, я с миром и ничего плохого не замышляю. – Спокойно. Мэй не опустила оружие. Присмотрелась к незнакомцу – раньше они не встречались. Светловолосый, голубоглазый, примерно ее возраста. И, похоже, тоже из какой-то северноевропейской касты. Может, и нордлинг – хотя освещение не позволяло разглядеть лицо, чтобы сказать точнее. И хотя выглядел он вполне безобидно, что-то в незнакомце чувствовалось такое, что Мэй продолжала держать его на прицеле. – Кто вы такой? – жестко спросила она. Он сложил руки на груди и совершенно спокойно улыбнулся: – Можете называть меня Эмиль, преторианец Коскинен. Мэй не изменилась в лице и не спросила, откуда он знает, кто она такая. – И что? Что вам нужно? – Мне нужны вы, – четко и прямо ответил он. – Вы же понимали, что рано или поздно к вам от нас кого-нибудь пришлют. – Вот оно что? Вы частный детектив, нанятый моей матушкой? Она так и не оставила надежду вернуть меня обратно в усадьбу? – Что-то мне подсказывает, даже целой армии детективов не хватит, чтобы выполнить такое поручение, – усмехнулся незнакомец. – Все же любопытно – вы упомянули свою семью. А ведь у меня есть кое-что для вас интересное. Знак, так сказать, нашей доброй воли и желания оказать вам теплый прием. Она почувствовала резкий выброс адреналина. Лицо должно оставаться спокойным. Нельзя выказывать слабость, нельзя дать ему понять, что она понятия не имеет, о чем речь. Потому что этот человек думает, что она прекрасно все понимает. Эмиль опустил руку в карман, Мэй положила палец на спусковой крючок. – Посмотрите, эта фотография ни о чем вам не говорит? – и он вынул эго, невозмутимо промотал до нужной фотографии и поднял гаджет вверх, экраном к Мэй. И снова ей понадобилось колоссальное усилие воли, чтобы не измениться в лице. – Нет, я никогда ее прежде не видела. Девочке на фото было лет восемь. Странное, явно домотканое платье из грубой бурой материи. Белый платочек на голове, несколько светлых прядок выбились из-под ткани. Она стояла на лугу. Вокруг – ничего, кроме травы. «Очень похожа на Клаудию, – подумала Мэй. – Правда, покрасивее – но это как раз логично». – А вам бы хотелось ее увидеть? – спросил он, пряча эго обратно в карман. – Мы могли бы вам помочь. И тут Мэй все поняла. И поперхнулась вздохом. Они все-таки вышли на нее. «Братья». Она годами собирала о них информацию. Но шведская мафия не так-то легко выходила на контакт с военными. Против всех ожиданий они все-таки прислали человека. – Скажите мне, где она. Эмиль покачал головой – все с той же снисходительной усмешкой. – Так просто я вам ничего не скажу. Конечно, не скажет, это понятно. Еще бы ей не понять – она успела перезнакомиться с кучей довольно неприятных персонажей, пока занималась этим делом. – Сколько это будет мне стоить? У меня есть валюта Восточного союза. – Деньги? Вы смеетесь? Их и так достаточно. А вот вашего влияния и связей в среде военных – и элитного подразделения преторианцев – у нас как раз нет. Чушь какая, как они смеют? – Я не собираюсь использовать служебное положение в ваших интересах. – Вы давно должны были стать одной из нас, – мрачно процедил он. – По праву рождения. Вот оно что. Этого следовало ожидать. Организации вроде «Братьев» славились своим сепаратистским духом – куда там обычному патрицианскому ворчанию. И бесполезно будет утверждать, что финской крови в ней больше, чем шведской. – Прошу прощения, но я не хочу вступать ни в какие организации. Он похлопал по карману, в котором лежал эго: – Но вы заинтересованы в этом. – А вдруг это фальшивка? Это может быть кто угодно. – Действительно, – согласился Эмиль. Он снова сунул руку в карман, извлек оттуда крохотный пластиковый пакетик и протянул его Мэй. Та несколько секунд поколебалась – и взяла его левой рукой. Внутри лежала прядка золотистых волос. – А вот это может принадлежать только ей. – Вы лжете. Он пожал плечами: – Сдайте волосы в лабораторию и убедитесь сами. Может, это сподвигнет вас на принятие правильного решения. Ей пришлось сделать усилие, чтобы оторвать взгляд от светлого локона. |