Онлайн книга «Негатор. Враг стабильности»
|
Я еще раз хорошенько провентилировал легкие вздохом. – Есть одна задумка из теоретической магии. Не факт, что решаемая. Так что пока лишь консультация за хорошие деньги. А вот если этот подход окажется перспективным – работа на нас. Условия сам знаешь. В двух парах глазах полыхнул огонь исследовательского азарта. – Командир, я помню твое выражение: «тренироваться на норках». Вот мы и будем этими норками. Валяй, выкладывай идею. – Мне не жалко. Но есть две оговорки. Первая: без обид, если задачка окажется вам не по зубам. Думаете, я зазря спросил о маге земли? Головы возмущенно замотались: дескать, ничего в этом роде и в мыслях не держали. – Вторая: даже если окажется, что подход – за пределами ваших возможностей, то полностью раскрывать его суть постороннему пока что запрещено. Полное согласие и непротивление сторон. – Сарат, помнишь скалу из диабаза? Ту, что под дороге к Хатегату? – А, красная скала, ты еще спросил о ее форме… Диабаз – такой камень, надо полагать? – Правильно. Ты ответил мне, что тут поработал маг земли. – Ну да, очень на то похоже. – Задаю вопрос. В учебнике я читал, да и вы мне говорили, что магополя затухают в среде, состоящей из кристаллов, причем чем мельче кристаллы, тем затухание идет быстрее. Все верно? – Так и есть. – Точно. – Тогда объясните мне, как же маг земли оперирует магополями, проходящими через толстенные слои камня? В тоне ответа Шахура так и слышалась учтивейшая, прямо аристократическая любезность: – В учебнике теормага написано, что маг воздействует на магополя, что уже существуют в объекте. Перенаправляет, перераспределяет и так далее. И эти поля суть неотъемлемая часть объекта применительно к магии земли. Сарат промолчал. Его и без того узкие глаза еще больше сузились. Мне показалось, что он начал понимать. Это не удивило: в магии земли он был на уровне приличного лиценциата (универсал все же), а его товарищ так и не превзошел квалификацию бакалавра. – Тогда, ребята, еще вопросик: а что, если в объекте этих полей вовсе нет? И снова первым ответил Шахур: – Даже если поля в объекте затерты искусственно, все равно они самовосстанавливаются. Через некоторое время, конечно. В среднем трое суток. Это изначальное свойство магополей земли. Я еще больше укрепился в подозрении, что Сарат почти ухватил идею. Очень уж безразличным голосом было им сказано: – При работе с объектами магии земли надо принимать специальные меры, чтобы по окончании воздействия поля не восстановились полностью, а остались в измененном состоянии. – Хорошо. А если маг земли попытается работать с именно таким объектом: лишенным родных полей? Ответ Шахура был предельно честным: – Это слишком частный вопрос. Да нет, что я говорю: такое вообще немыслимо. Ну кому и с какой целью может понадобиться затирание земных магополей? В учебнике о таком точно не говорится, да и на лекциях ничего не упоминали. Мой универсал снова вступил в разговор. Он говорил так медленно, как будто на ходу обдумывал совершенно не относящуюся к беседе тему: – Думаю, тут опять же рулит экономика… Воруют у меня ребята! Ох как воруют! – …лично я не вижу ничего невыполнимого в том, чтобы создать в объекте магополя, а потом их изменять. Но это нерационально с точки зрения траты энергии мага. Если речь идет об объектах земной магии: зачем трудиться ради уничтожения полей, если потом их приходится воссоздавать, да еще закреплять? Но если это объекты иного плана… Вот тут Шахур тоже понял – и немедленно вмешался в разговор: – …то можно создать поля, изменить их, скажем, с целью изменить форму… – …например, камня. – Хорош. То, что такой подход МОЖЕТ быть перспективным – это, надеюсь, ясно? Так что, Сарат, за тобой маг земли. А тебе, Шахур, еще мелкое заданьице: сходить к Фараду и спросить, нет ли потребности в обновлении магических двигателей. Сцена, которую я видеть никак не мог Первым поздравившим Моану с повышением в ранге был, как и положено, Первый академик. Он же кратко представил свежему кандидату всех членов Академии. Но потом Тофар-ун взглядом попросил высокопочтенную подойти позже, чтобы переговорить. Возможность представилась. – Разумеется, и я вас поздравляю, дорогая Моана. А также с детьми. Поздравьте и вашего мужа. Двойня, как я слышал от Курат-аза? Улыбка. – Благодарю, дорогой Тофар. И слушаю вас максимально внимательно. – Ваша проницательность все на том же высоком уровне. Я хотел сообщить вам кое-что о персоналиях… Большая часть сведений не была новостью для Моаны, но все равно академик имел крайне прилежную слушательницу. – …и несколько особняком стоит академик Судур-иг. Формально он считается приверженцем курса на жесткое поддержание стабильности. Легкая пауза. – А фактически? – Он единственный из всех академиков и кандидатов, кто поддерживает эту линию не из меркантильных соображений. – Прошу вас, подробнее о нем. Сдается мне, это очень важно. – Да. Но не для вас лично, а для всей команды глубокочтимого Профес-ора. К вашему сведению, Судур-иг – самый старый в Академии. Неофициально его и зовут Старейший. Если быть точным, он старше нас с вами. Подобное заявление могло бы посчитаться оскорбительным для любой женщины, в том числе для Моаны, не будь та магом жизни. – Имелось в виду, что он… – Вы почти правы. Единственное уточнение: сам он в той войне не участвовал, были тогда маги много сильнее. Но он ее хорошо запомнил и с тех пор убежден: стабильность есть единственное средство для выживания Маэры. Это не все: он же – единственный в Академии, кто не имеет никакого дохода, помимо пенсионных начислений… Эти деньги начислялись каждому академику и кандидату за счет Академии. Моана знала, что теперь и ей положены соответствующие выплаты, хотя их размер был намного меньше доходов от магической деятельности даже доктора магии жизни. – …но и это не все. Изначально он специализировался по магии воздуха и воды, но в этом качестве даже я его не помню. Ценой строжайшей экономии и упорнейшего труда он стал почти универсалом. Ручаюсь, что в магии разума и жизни он на уровне кандидата в академики. Реплика Моаны, казалось, состояла сплошь изо льда: – Он не практикует по этим специальностям. – Или делает это, но не берет денег. Это как раз не важно. Гораздо серьезнее другое: у Старейшего необыкновенный талант продавливать те решения, которые он считает необходимыми. Он сам верит в то, что говорит и в чем убеждает, – понимаете? Еще раз повторяю: ему ничего не нужно для себя. |