Книга Чистая речка, страница 13 – Наталия Терентьева

– Привет, – сказала Машина мама.

– Мам, это Руся.

– Какое интересное имя. А полностью – Руслана?

– Нет, – засмеялась я. – Полностью Елена Николаевна. Просто фамилия Брусникина.

Мы с Машей прошли на небольшую кухоньку, заставленную банками, склянками, кастрюлями, и сели было за стол.

– Нет, – Машина мама покачала головой. – Давайте пойдем в комнату, здесь холодно, да и не для гостей как-то.

– А бабушка? – Маша вопросительно посмотрела на маму.

– Бабушка спит, я ей лекарство дала.

Я не стала спрашивать, что с их бабушкой, но мне показалось, что они как-то напряженно переглянулись.

В гостиной тоже было довольно много совершенно ненужных на вид вещей. Несколько кресел, разные стулья, два стола, этажерки, комоды. В углу стояло черное пианино. Точно такое же, как когда-то было у нас. Иногда на нем играла мама, а раз в неделю ко мне приходила учительница и учила меня играть.

Я подошла к пианино. Оно было старинное, действительно, похоже на наше, с выдолбленным узором над клавиатурой, витыми ножками. В детском доме у нас тоже есть пианино, но другое – коричневое и совсем сломанное, у него выбито несколько клавиш. Я обернулась на Машу:

– Можно открыть?

– Да что ты спрашиваешь! – засмеялась Маша. – Открывай, конечно! Ты умеешь играть?

– А ты?

– Я – нет.

– Я училась немного… – Я осторожно нажала на клавишу.

– Сыграй что-нибудь! – сказала Маша.

Я попробовала вспомнить начало красивой пьесы, которую учила в год, когда умерла мама. Мама болела всю зиму, лежала в своей комнате и просила меня: «Ты занимайся, ты мне совсем не мешаешь, мне, наоборот, нравится, когда ты играешь».

– Нет, ничего не помню. – Я закрыла крышку пианино. – Я давно уже не играла, не занималась.

Машина мама вошла в комнату с фарфоровой кастрюлей супа в руках, как в фильмах про старинную жизнь.

– Ты играешь на пианино? – улыбнулась она мне. – Садитесь за стол. Машуня, приборы доставай. И рассказывай, как день прошел. Машка все мне рассказывает, – объяснила она. – Ты тоже, наверно, родителям все рассказываешь? Садись, что ты стоишь, не стесняйся.

Я кивнула и села поближе к Маше.

– Вы вместе сидите, да? – спросила Машина мама, разливая ароматный суп.

Я вообще-то не люблю супы, потому что тетя Таня очень невкусно их готовит. Я не понимаю, что там плавает, какие-то переваренные ошметки, мне кажется, она кладет в суп все подряд, все, что не доели вчера. Я лучше съем просто макароны с хлебом, но суп ее никогда есть не буду. Так нормальная еда не пахнет, все же по запаху можно понять. Я помню мамины супы, я их ела с аппетитом и очень любила. Куриный с тоненькой вермишелью, темный густой борщ, фасолевый, чечевичный, щи из квашеной капусты, рассольник, овощной. Я по запаху всегда угадывала, что готовила мама. У нас была такая игра: я с закрытыми глазами нюхала кастрюльку с только что приготовленной едой и говорила, что там. Печенка в сметане, тушеное мясо с черносливом, кабачки, рис, если суп, то какой.

Пора сказать Машиной маме, что я из детского дома. Мне очень этого не хотелось. Но так получалось нечестно. Я знаю, что многие родители недовольны, если их дети дружат или даже просто общаются с нашими. Некоторые родители требуют, чтобы мы раздельно обучались, чтобы классы разделили на две половины, по восемь-десять человек. Потому что наши плохо влияют на домашних детей. То есть я тоже могу плохо повлиять на Машу.

– Что ты задумалась? – спросила Машина мама, видя, что я не ем. – Ты не ешь гороховый суп? У меня Машка тоже капризничает, супы вообще не ест. А я варю, потому что это самая нормальная еда. Ты тоже наверняка дома капризничаешь, да?

– Я – из детского дома, – ответила я. – У нас повариха очень невкусно готовит. Все несоленое.

Машина мама молчала, и я от растерянности продолжала говорить, хотя понимала, что это никому не нужно:

– Многим нельзя острое и жирное, у них диетический стол, и она готовит на всех без соли и без масла.

Машина мама посмотрела на Машу. Маша, не понимая реакции матери, переводила глаза с нее на меня.

Ну что, вставать и уходить? Пока меня не выгнали, как однажды выгнали Веру. Она мне рассказывала, когда я была еще маленькая. Ее пригласил мальчик к себе домой. Родители усадили ее за стол, Вера очень милая и всегда была самой красивой девочкой в детдоме, они стали ее кормить, расспрашивать, кто она и кто ее родители. Вера и рассказала, что у нее есть и мама, и папа, только папа в тюрьме, а маму лишили родительских прав за пьянство. Нашим очень важно всегда, что есть где-то родители. Я тоже сразу всегда говорю, что у меня есть папа. Не знаю, это как-то важно. Словно есть кто-то, кто может тебя защитить в случае чего. Я знаю, что от моего папы толку никакого, и все равно. Так Веру тогда быстренько выпроводили прямо из-за стола и больше к тому мальчику не пустили.

– Из детского дома? – переспросила Машина мама.

И я совершенно не поняла, с какой интонацией она это сказала.

– Мам, а что такого? У нас в школе много детей из детского дома…

– Ты мне не рассказывала, Маша.

– Мы не ездили в школу, потому что шел дождь, – поспешила объяснить я, – и было не проехать. К нам очень трудный подъезд.

– Ясно.

– Таня! – услышала я тяжелый хриплый голос откуда-то из глубины дома. – Таня! Сюда иди, ко мне!

Машина мама подхватилась и, бросив на Машу выразительный взгляд, быстро побежала из комнаты.

– У бабушки плохо с головой, – сказала Маша. – Мама не разрешает мне так говорить, но это правда.

– А почему?

– От старости, – пожала плечами Маша. – Так бывает.

– Ужасно, – искренне сказала я. – А раньше она нормальная была?

– Раньше – да.

– И что теперь делать? Вы из-за этого переехали, да?

– Ну да, она одна не может жить теперь. Ничего не понимает. Газ не выключает. Может лечь спать, все открыть – двери, окна все, мерзнуть… Маму жалко. Она так переживает. А поделать ничего невозможно. Врачи говорят, что можно отдать бабушку в дурку, но маме жалко. А мне маму жалко. Бабушка тяжелая, тут как-то упала, мы с мамой вдвоем еле-еле ее подняли. И к нам она переезжать не хочет. Уперлась, и все тут.

Я с удивлением смотрела на Машу. Надо же. А на рынке они мне тогда показались такими беззаботными, такими благополучными. Покупали ягоды, грибы, смеялись, тратили деньги на какую-то ерунду. Зачем, например, покупать грибы, если их можно собрать в лесу?

– А папа?

– Папа… – Маша нервно пожала плечами. – Папа решил несколько лет назад, что он молодой и бодрый, и женился снова.