Онлайн книга «Чудотворец»
|
– Почему? Но Вера уже открыла сумку, достала папку, из папки – какие-то бумаги и принялась раскладывать их на столе, давая понять, что разговор окончен. Настя решила не сдаваться. – То есть, вы считаете: Ставицкий все же обладает неким особым даром? – Я не считаю – я знаю, – отчеканила Вера. * * * Братья Арбенины и Зубарев подъехали к московскому ДК им. Луначарского и вышли из машины. Юра, указывая на фасад задания, очертил рукой прямоугольник. – Плакат – семь на девять – уже рисуют… На полметра шире, чем был у Ставицкого! – И здесь мы его обставили, – усмехнулся Зубарев. – Реваз с Ларисой какую долю хотят? – спросил Николай. – Да ну их, куркули! – отмахнулся Юра. – Лариса твоя – жаба! И грузин этот… подкаблучник! Только языком чесать… – А где ты деньги взял? – насторожился Николай. – Все нормально, договорился! – Юра небрежно кивнул на ДК. – Зал уже проплатил – семь вечеров, с шестого по двенадцатое! С утра был в типографии насчет афиш… – С кем договорился?! – перебил его старший Арбенин. – С Патаевым. Второй раз у него берешь – там смешной процент! Таких вообще не бывает! Я и подумал… – под взглядом брата Юра сжался. – Чего? Мы же в прошлый раз расплатились? – Чтобы в прошлый раз расплатиться, мы ему квартиру отдали! – Здесь-то что может быть? – возмутился Юра. – Все просчитано! – Здесь все, что угодно может быть! – раздраженно выдохнул Зубарев. – Не понял еще? Нельзя с рэкетирами дело иметь! – Да не рэкетир он… Просто коммерс. – Ага, только у него все друзья рэкетиры! И они его слушаются!.. – Даже если ползала придет – все равно отобьем, – стал оправдываться Юра. – Да какие «ползала»?! В первый же вечер покажут по телеку – такие толпы повалят… Вернем мы ему деньги! – При чем тут это?! – Зубарев даже глаза закрыл. – Ты вообще слышишь, что тебе говорят? – Ладно, чего теперь, – примирительно сказал Николай. – Деньги уже взяли – надо работать. Они вошли в ДК, и Арбенин первым делом пошел в монтажную. Там за монитором, на котором шло интервью Олега Смолова, сидела Настя. – Готовы к эфиру? – улыбнулась журналистка. – Всегда готов! А что с вашим репортажем? – Почти готов! Сегодня к пяти надо сдать… – А можете не сдавать? – Конечно, могу! Только уволят. – Вы сами увольтесь – тогда не успеют, – посоветовал Николай. – Прямо сейчас – заявление на стол. А кассету отдайте мне, я ее отсюда вынесу – пусть лежит, на всякий случай, вдруг пригодится? Как вам такой план? Настя несколько настороженно взглянула на Николая, но попыталась поддержать шутливый тон: – Отличный план! Жаль, не сработает: сумки на выходе проверяют – кассеты нельзя выносить. – У меня не проверят, – заверил Арбенин. – Мы со Ставицким заключили что-то вроде джентльменского соглашения… Конечно, этот прохвост обманет – но, пока не обманул, надо поддерживать нейтралитет. – Я с ним ничего не заключала, – отчеканила Настя. – Это моя личная просьба, – смущенно проговорил Николай. – К тому же я как раз пришел предложить вам работу. Нам нужен человек для связи с общественностью… Юра настаивает на вашей кандидатуре. Зарплата – в два раза больше… Какая у вас сейчас? Настя молча уставилась на Виктора. Наконец, она произнесла: – Юра настаивает?.. А вы? Вам все равно? И снова повисла тишина. Настя и Николай смотрели в глаза друг другу. – Нет… Мне не безразлично душевное состояние моего брата. – Хороший репортаж получается, – журналистка отвела взгляд и кивнула на экран. – Жалко, если никто не увидит. Теперь мы Ставицкого ни в чем не обвиняем, просто люди воспоминают о нем: один, второй, третий… И никто из них ни разу не видел, чтоб он хоть как-то проявил свои уникальные способности… – Вы были в лаборатории? С Верой Чернышовой тоже поговорили? – Да, и она, кстати, единственная за него вступилась, но тоже конкретно ничего не сказала… Думаю, здесь что-то личное… – Могу я посмотреть, что она сказала? – тихо попросил Николай. Настя нажала кнопку перемотки, и на экране замелькали кадры. – Мне показалось, или у нее со Ставицким был роман? – Остановите! – вдруг сказал Арбенин, подаваясь к монитору. Настя остановила перемотку, включила запись. «И как он их проявлял?» «По-разному… Я не хочу об этом говорить». «Почему?» «То есть, вы считаете: Ставицкий все же обладает неким особым даром?» «Я не считаю – я знаю». – Интересно, что она имела в виду? – задумчиво проговорила журналистка и вопросительно посмотрела на Арбенина. Тот промолчал, глядя в погасший экран монитора. * * * Вера зашла на территорию детского сада и направилась к веранде, на которой играли дети. – Они с мужчиной на качели пошли, – крикнула ей воспитательница, махнув за здание. – Там вас ждут. – С каким мужчиной? – встревожилась Вера. – Да вы не волнуйтесь, Денис сказал: это папин друг. Вера быстро повернула за угол детского сада и действительно увидела сына на качелях. Рядом на корточках сидел Николай и держал перед собой вытянутые и сжатые в кулаки руки. Денис ткнул пальцем в правый кулак: – Шишка! Николай раскрыл кулак – в ладони, действительно, лежала маленькая шишка. – А здесь что-то есть? – спросил он, указав взглядом на левый кулак. Мальчик кивнул. – Что? Денис пожал плечами. – Нельзя сдаваться! – подбодрил его Арбенин. – Какой-то камешек? – Ну… Почти, – мужчина разжал кулак – там был свернутый в маленький шарик трамвайный билет. – Молодец! – он потрепал мальчика по голове. – Мама! – вдруг воскликнул Денис, спрыгнул с качелей и побежал к Вере. – Способный пацан, – проговорил, вставая, Николай. – Далеко пойдет… Дальше папы. – Зачем ты здесь? – сердито спросила Вера. – Есть еще пара вопросов… – Жди на веранде, – ласково сказала Вера сыну. – Я скоро приду. Мальчик убежал. Арбенин, помолчав, выдавил: – Он заставил тебя лечь с ним в постель? – Женщину нельзя заставить, – помолчав, прошептала Вера, – если она сама этого не хочет. |