Онлайн книга «Чужак. Барон»
А вот зачем так злиться? — Я хотел принести новое в жизнь гильдии, а меня вышвырнули. Надо было убить. Зря этого не сделали. Хотя гильдия дает шанс всем. Не оценил. Тварь. — Меня не сделали мастером. Я был достоин этого. Я убил лича. А они все начали меня презирать. Значит, было за что. Точно тварь. И не кричи. Люди кругом. Вдруг внимание обратят. — Он сам погиб в ловушке. Сам! Ты еще и напарника угрохал или бросил. Одни ломаются, а другие нет. Бывает. — Я стал мастером в темной ложе. Мне она больше подходит. Там сумели меня оценить. Умрешь мастером. Темным мастером. — Ты мне стал неинтересен. Ты молчишь. Ты здесь без команды. Прощай, брат. Тамбовский оборотень тебе родственник. Перекат. Иглы льда прошили место моей лежанки. — Вот и все. Жаль, что ты такой молчун. Шаги и легкий шелест кольчуги справа от меня. Там, где показывал сонар. Там, где находится густой кустарник. Отлично. Он подходит. Я поднимаюсь, а кустарник тут почти везде. Он тут не один. Зря я не приказал его вырубить. Хотя хорошо, что не приказал. Иначе бы эти волки почувствовали ловушку в роще. — Где ты? — Здесь, — прошептал я в момент удара. Айдал с упоением вгрызается в плоть. Рывок вверх, Хлынувшая кровь. Полустон-полукрик. — Спасибо, брат. Я никому ничего не сказ… Мертвец соскальзывает с клинка и падает на мерзлую траву. Ты хотел умереть. Ты не хотел жить. Прощай, брат. А теперь — ходу. В деревне по мне соскучились. — Барита убили! Сети! Это лишнее. И зачем бросать ловчие сети во все стороны? Откуда у вас их столько? Блин. Край сети задел ногу. Маскировке — писец. Ходу. К черту все. — Вот он! — Убить его! Посмотрим. Я уже столько добрых дел сделал. Будет что вспомнить там. Догоняют. Спринтеры. Чтоб вы все ноги себе переломали. — Бой! Клайд вонзается в живот, бур прошибает голову, айдал отбивает мелькнувшую сталь, серп отсекает ногу врагу. Пресс перемешивает его потроха с землей. Сколько вас всего было в кустиках? — Минус трое. Восемьдесят на подходе. Жди. Сча-аз. Благодарю. Мясорубка, обработав подбегающее подкрепление парой десятков бешеных фрез из сжатого воздуха, заставляет притормозить шустриков. Клайд, бур. Ходу. — Не добивай больше. Верно. Остановиться. Клайд, шаг в сторону, бур. Айдал, разворот. Серп опять отсекает лезвием из воды и воздуха ноги одному недоумку. Перекат. Ножи слетают молниями с рук. Подхватить мечи. Сколько? — Минус восемь. Двенадцать рядом. Остальные скоро будут. Бросились на коняжек забираться. Может, кисель? Клайд, мясорубка. Кисель еще рано. Пирамида, стискивая в своих стальных объятиях, перемалывает кости вырвавшемуся вперед смельчаку. Выложу кисель — опустею, и меня обойдут с боков. Позже применю, а теперь — ходу. Сколько? — Минус десять. Везет тебе. На них только кольчуги. И то хлеб. Остановиться. Клякса собирает троих бегунов в одну кучку, пуховик. Щит Трона. Клайд сносит голову четвертому. Метнуть айдал в арбалетчика с темной гадостью. Сколько? — Минус двенадцать. Восемь рядом. Есть раненные мясорубкой. Благодарю. Клайд. Шаг в сторону. Клайд, бур. Блин. Удар в грудь отшвыривает меня. — Куда летим? Не знаю. Арбалетчик был не один. Их было двое. Спасибо, Трон. Вскочить — и ходу. Осталось всего метров сто. — Влад! Мимо меня проносится тело Зетра с топором в руках. Блин. Тот, кто хотел меня ткнуть пикой в спину, теперь явно не сможет этого сделать по причине отсутствия головы. Вилк пластает своей секирой второго арбалетчика. — Все назад! Ходу! — закричал я. Отлично, что послушались. Дружной компанией из десятка рыл мы дружно устанавливаем новые рекорды. Гиннесс, ты где? Коллективный забег с железками в руках. Я оборачиваюсь на бегу. Плохо. Кавалеристы рядом. Рубить бегущих — та еще забава. Вот теперь и кисель. Пятна субстанции, превращающие каждое движение в нелегкий труд, заполнили поле за моей спиной. Конское ржание и дикие вопли сброшенных всадников. Теперь на равных. Но мы чуть равнее. Сломанные зомби ворота рядом, валуны убраны. В них вливаются добивавшие зомбаков крестьяне. Успели. Едва мы проскользнули в проем, как за нашей спиной загрохотали валуны. Работа Колара. Его стиль. Я остановился и схватился за плечо ближайшего человека. Легкие старались вывернуться наизнанку. Согнувшись пополам, я отдал ужин траве. Все. Хватит. Я вытер рукой рот. Ничего еще не закончено. Я обернулся. Прелестная картина. Проем ворот перегорожен кучей валунов. Высота баррикады мне по грудь. Поверх нее — частокол копий. Топчущиеся перед близким локтем кавалеристы вовсю принимают на себя стрелы, летящие со стен. Хорошо. Плохо. Стрелы можно назвать боевыми только с большой натяжкой. Пора на вышку. Здесь мне делать нечего. Хотя. Я метнулся к дому Зетра. Блин. Я не бегун. Брони нет, но все равно не привык. Пушок, на выход. Своих не трогать. Ждать команды. Радостный драк рванулся из конюшни. — Куда? А седло? — возмутился я. Оседлав Пушка, я как белый человек поехал к вышке. Вот так лучше. — Что там у нас? — спросил я у профа, когда залез на вышку. — Как обычно, — усмехнулся он. — Болты пускают, угрожают, некультурные люди. — Точно люди? — уточнил я у Колара. — Да. Я всех их проверил. Если бы я не потратил так много сил на защиту, то давно бы смешал их всех с землей. Проф шагнул ко мне и с силой обнял. — Как ты? — спросил он. — Нормально, — рассмеялся я, — потерял пару острых игрушек, а так все хорошо. Проф смущенно отвернулся. М-да. Вот старый черт. Слова от него доброго не услышишь, пока на амбразуру не полезешь. А что у нас там? Я шагнул к перилам. Хулиганы внизу и не думали успокаиваться. Вот либерасты. Матерятся. Обещают всех убить и надругаться над телами или сначала надругаться, а уж потом убить. Никакого воспитания. Здесь же есть дамы! Хотя несколько дам-с на стене отвечают так, что уши складываются в трубочку. — Проф, — начал я, — как с общей защитой деревни? — Две трети влитой в стены силы неизрасходовано, — усмехнулся он. — Я активировал защиту, когда зомби сломали ворота. Их вынесло из деревни, и крестьяне, пока умруны приходили в себя, начали их рубить. А потом ты убил некроманта. Болты могу отражать до утра. — Влад! — Зетр забрался на вышку. — Их осталось не больше сотни. Да еще и десяток зомби не успели упокоить. Может, ударим? Нас двести, а их сто! |