Онлайн книга «Злая Москва. От Юрия Долгорукого до Батыева нашествия»
|
Долго еще, до самого утра мысленно спорил с Юрием Изяслав, словно не ему, а себе доказывая собственное право сильного взять Киев после Всеволода Ольговича. Сидит себе медведем в Залесье, а руки тянет к Киеву! Земля ему тут нравится… Изяслав не желал сам себе признаться, что его просто потрясло то, что сделал с Залесьем за прошедшие годы Юрий Владимирович, как встало княжество, как разбогатело. Ворчал: вот пусть бы и занимался своим княжеством, чего же в киевские дела мешаться? Утром попробовал снова сказать об этом Юрию, мол, неужто тебе Залесья мало, что на Киев метишь? Князь усмехнулся: – Да ты к чему все разговоры ведешь? В Переяславле сел, меня не спрашивал, Всеволода Великим князем признал, тоже со мной не советовался. А теперь чего хочешь, чтобы я обещал тебя Великим князем в обход себя сделать? И тут произошло неожиданное, Изяслав увидел перед собой здоровенный кукиш, скрученный Юрием: – А вот это видел?! Как моя очередь до Киева дойдет, так и сяду, и никто, слышишь, никто, даже ты, не сможет меня не пустить! А Залесье… вон сыновьям оставлю, они у меня крепкие! Изяслав, сначала обомлевший, после таких слов метнулся наружу, крикнул своим дружинникам, чтобы спешно собирались: – Ноги моей здесь больше не будет! Юрий произнес сквозь зубы: – А я тебя и не звал… Уже сев на коня, Изяслав вдруг обернулся к князю Юрию Владимировичу: – Знаешь, как тебя в Киеве прозвали? Долгоруким! За то, что к южным землям тянешься из своего медвежьего угла. Мстиславич тронул коня, не дожидаясь ответа, но все же услышал в ответ хохот Юрия: – А я и южные к своему медвежьему углу присоединю! А тебе, так и быть, деревеньку поглуше выделю. Изяслав стиснул зубы и изо всех сил врезал коню в бока, словно тот был виноват, что дядя не захотел уступить очередь племяннику и поддержать его против нынешнего Великого князя. Глядя на облачко снега, взметнувшееся под копытами коней, уносивших Изяслава с его спутниками, Юрий вдруг заинтересованно спросил Андрея: – Что ты там о Великом княжении говорил? Андрей, не менее Ростислава похожий на деда Аепу, такой же скуластый, с узкими глазами под нависшими веками, большой верхней губой, чистый степняк, ростом удался в отца – высокий, крупный, был отменным воином, но держался всегда спокойно, вывести его из себя было трудно. Вот и сейчас едва ли не лениво откликнулся: – Это раньше Великого князя все слушались, а теперь? Давно уж каждый князь – сам себе хозяин, к чему и Великое княжение? А хочется зваться, так назови сам себя Великим. – Великий оттого, что под ним другие князья есть. Юрий сказал просто, чтобы что-то сказать, он понимал правоту сына, но принять ее не мог. – Суздальская земля велика, посади по разным городам сыновей, вот тебе и будут князья, которые под тобой. – Как тебе такое только в голову пришло? Русь развалить предлагаешь? Да мы и едины только потому, что под Киевом ходим, а ежели каждый сам себя Великим в своем княжестве назовет, так и станем все врозь. – А ныне не так? – Тьфу! – Юрий даже плюнул, повернулся и ушел к себе. Андрей остался стоять на крыльце, все с той же спокойной усмешкой глядя вдаль. Изяслав Мстиславич приезжал только ради одного: получить от отца обещание поддержки, когда станет Киев воевать. Отец правильно сделал, что не обещал, ни к чему. Но и самому отцу ни к чему Киев, как он этого не видит? Лучше бы вон, как дядька Шимонович предлагал, объединился с Новгородом, взял бы его под свою защиту, было бы богатейшее княжество, и никакой Южной Руси не надо. Да и без Новгорода Залесье давным-давно живет своей жизнью, так и дальше нужно. Зачем отцу Киев? Из задумчивости его вывел старший брат, тоже вышедший на крыльцо. – Эх, зря отец с Изяславом поссорился! И к Великому князю тоже лучше бы ближе держаться. – Зачем? – Удел даст. Князем будешь. – Бери вон Ростов или вообще Кучково, ставь град и зовись князем. – Чего?! В этом углу? Нет, туда, на Русь, надо… – А здесь что? – Не понимаю я тебя, Андрей. Сидишь в своем Владимире, точно медведь в берлоге, даже Суздаль для тебя не свой. И как может в Киев не тянуть? – Я родился здесь, здесь вырос, здесь на коня сел. – Да ведь Переяславль и Киев отчина и дедина. – А отчина-то с чего? – Ну, дедина. – У нас с тобой дедина и степи половецкие, что, их тоже воевать? Нет, Ростислав, по мне так поставить еще грады по Залесью, и лучше ничего не надо, а за Киев пусть глотки друг дружке дерут. А еще лучше – вообще сжечь этот Киев, чтоб раздором не был! – Тьфу на тебя! Что говоришь-то? Никто тогда не знал, что Андрей Боголюбский так и сделает, став после отца Великим князем (к чему вовсе не стремился), он действительно разорит Киев и… уйдет в свое Залесье, объявив, что отныне Великий князь живет во Владимире! Но до этого пройдет еще так много лет и случится много событий. Юрий задумался о другом: Андрея давно пора женить, только на ком? Почему-то вспомнилась дочка казненного им Степана Кучки, хороша девчонка! Боярышня ведь. Вспомнил и о самом Кучкове, давненько там не бывал, с тех самых пор. Кучковский посадник исправно возил дань, сказывал, что дела идут во всем хорошо, хозяйство крепнет. Решено, надо съездить в Кучково и Андрея с собой взять. Что он там говорил о том, что сыновей надо по градам посадить? Кучково – не град, конечно, но можно ведь и поставить, а место отменное, предки Степана Ивановича не ошиблись в выборе, угол, который образовывала Неглинная, впадая в Москову, для крепостицы лучше некуда. Сказано – сделано, не успел затихнуть топот копыт удалявшегося князя Изяслава, как Юрий уже отдавал распоряжения готовиться к поездке в Кучково. Андрей подивился: – С чего ты вдруг собрался? – И ты поедешь, твоя земля будет. Сбирайся. Сын только плечами пожал. В Кучкове действительно был порядок, посадник сумел не растерять достигнутого Степаном Ивановичем. Когда подъезжали, Юрий вдруг поморщился: – Кучково… назвать бы как иначе. Как реку-то зовут? – Москова. – Вот и будет град Москов. На боярском дворе тоже порядок, гостей, вернее, ныне хозяев, вышла встречать сама Кучковна. Рот старалась не открывать, скрывая дыру вместо зуба. – А где боярышня и Степановичи? – Сейчас будут… Да, говор у Кучковны теперь шепелявый. Испортил такую бабу! Сама Кучковна осторожно разглядывала Андрея Юрьевича. Телом высокий, крупный, в отца, а вот обличьем в деда по матери – степняк степняком, точно не русский князь, а половецкий хан. Кучковна никогда не видела половецких ханов, но самих половцев видела. |