Онлайн книга «Белый царь - Иван Грозный. В 2 книгах. Книга 2»
|
По окончании основных работ в селе прошел общий сход, на котором было принято решение начать переправу в лес женщин, стариков, детей, оборудовать для них скрытый лагерь с запасом еды. Это делали станичники, свободные от службы. 17 июля Ургин выехал в Тарусу, где встретился с князем Одоевским. От него Алексей узнал, что 7 июля умер король Сигизмунд. Речь Посполитая и Швеция теперь вряд ли вступили бы в войну. В Кракове собрался сейм для избрания нового монарха, а это дело не одного месяца. Потом воеводы обсудили действия заградительной дружины. Князь Одоевский одобрил план Ургина. – Ты все сделал как должно, – заявил он. – Мой полк и сам перекрыл бы татарам переправу на наш берег, но у него свое задание. – Я все понимаю, Никита Романович. Обещаю, что дружина, усиленная станичниками и казаками на стругах, свое дело сделает. А какой ценой? Это уж как Бог даст. – Езжай в Высокое, князь. Я буду ждать известий от тебя. Из Москвы мне сообщили, что орда Девлет-Гирея сейчас находится в двух дневных переходах от Оки. Так что еще один день на подготовку встречи татар у тебя есть. А потом сеча! – Быстрее бы. – Людей береги! – Конечно, Никита Романович. Вернувшись к переправе, Ургин увидел два струга, приставших к берегу у села. Их окружали галдящие детишки, пораженные подобным чудом. Один струг был крупнее другого. Ургин переправился через реку, ступил на берег, и к нему подошел Белый. – Пришли казацкие струги, князь. – По-твоему, я слепой? Или суда настолько малы, что их не видать? – Ургин улыбнулся. – Нет, мое дело доложить. – Кто старший? – Атаман Курьян Шалый. Помощник у него Иван Галашин. Он командует стругом поменьше. – Сколько с ними людей? – Сто пятьдесят, князь. – Ого! Немало. – Так на одних веслах на каждом струге не менее пятидесяти человек. А еще рулевые, пушкари. – Что сейчас делают казаки? – Трапезничают. Позвать атамана? – Позовешь, как отобедает. Помоги Найденову разместить казаков на отдых. – Уже сделано. Часть судовой рати вернется на струги, остальные у нас устроятся, места хватит. – Хорошо. Я буду ждать Шалого здесь. – Сам-то перекусить не желаешь? – Не голоден. – Понятно. Воевода, поди, знатный стол накрыл. – Мы о делах говорили. Татары в двух дневных переходах от нас. Так что завтра можно ждать появления их разведывательных дозоров. Надо перевезти баб и детей на тот берег, отправить в лесной лагерь. – Это дело Ермолая. – Теперь, Леша, все, что бы ни происходило, наше общее дело. – Понятно. – Отряд Ларионова на выходе? – Нет, в селе. Объезд сторожевых постов сделали и вернулись. Ургин приказал: – Пусть Найденов явится ко мне, после того как поговорю с атаманом. – Слушаюсь. Белый поднялся к околице, Алексей повернулся к судам. Струги представляли собой плоскодонные большие лодки, имеющие осадку не более полуметра, потому и подошли вплотную к берегу. По высоким бортам большого струга было шестнадцать весел, малого – восемь. Мачт они не имели. Борта на вид крепкие. На носу большого струга две небольшие пушки, малого – одна. Нос и корма задраны. Дети шумно обсуждали суда, подходили к ним, плавали вокруг. Вскоре появились женщины и погнали мелюзгу домой. Алексей и не слышал, как сзади подошел человек. – Князь Ургин? – раздалось за спиной. Он резко обернулся: – Ну и походка у тебя! Прямо как у кота. Атаман Шалый? – Он самый. Ты звал, я пришел. – Ну, здравствуй, Курьян. Как тебя по отчеству? – Называй по имени или просто атаманом. Это вас, князей да бояр, принято называть по чину, имени-отчеству, у нас иначе. Мы люди вольные. Начальство сами избираем, коли что, и прогоняем его. – Воля – это хорошо, Курьян, но только не в том деле, которое нам предстоит сделать. – Мне в Калуге дали задание и сказали, что ты уточнишь его. – А что за задание ты получил? – Держать переправу до команды, после уйти, куда ты скажешь. – Все верно. У тебя есть опыт войны с татарами? – И не только с ними. Мы, князь, и к Астрахани ходили, и к Азову, а один раз и в Черное море. Галеру турецкую потопили! – Как струги выдержали подобные переходы? – Нет, эти в море сами, без боя потонули бы. Мы плавали на других, что помощнее, под парусом. Ургин спросил: – Как мыслишь здесь держать оборону? – А чего мыслить-то? – бесшабашно ответил отчаянный атаман. – Встанем у того берега и будем бить татар из пушек да пищалей, кода те в реку влезут. – С ордой идут турки, у них есть пушки. Да и татары могут достать горящими стрелами. – От стрел отобьемся, а пушки и у нас есть. – Три малые? Против пехоты и конницы они вполне пригодны, если бить картечью, а вот с большими вражескими орудиями не справятся. Если турки притащат их с собой, то разнесут твои суда в щепы. Шалый почесал затылок. – Что ты предлагаешь, князь? – Слева изгиб реки видишь? – Ну? – Один струг, что побольше, отведешь туда и спрячешь под обрывом. Напротив болотце, там татарские разведчики не пройдут. Они сунутся вниз по течению, им судно не будет видно. – Ага! Ладно. – Теперь глянь направо. Заросли высокой осоки видишь? – Да. – Там затон небольшой, мелкий. Но плоскодонный струг спрятать можно, подведя к дальнему берегу и забросав осокой. Затон извилистый, татарская разведка его весь увидеть тоже не сможет. – Лады, князь! Встанем мы, где ты сказал, а дальше что? Ургин объяснил: – Моя дружина и станица Найденова вступят в бой с передовым отрядом татар. Нам надо продержаться один день, а потом уйти в лес. Однако татары вряд ли дадут нам такую возможность. Моим людям потребуется передышка. Ее предоставишь ты. – Как? – Когда обороняться станет трудно, надо будет уходить, ратники зажгут бересту. Увидишь дым, выводи свой струг на открытую воду и бей по татарам из пушек и пищалей. Как действовать второму судну, определишь сам. Но гляди, долго на виду у басурман оставаться нельзя. Обстреляешь переправу, берег, околицу села, прикроешь проход к себе второго струга и уходи вниз по течению до первой крепости. Помни, ты должен выиграть время, чтобы мои люди успели отойти к лесу. Вы, казаки, народ отчаянный, не прочь подраться с неприятелем. Но не здесь! Поэтому предупреди людей, чтобы не своевольничали. А то ринутся казачки со стругов на берег, на татар, да и сгинут все до единого. Этого допустить нельзя. У царя каждый воин на счету. Понял меня, Курьян? |