Онлайн книга «Белый царь - Иван Грозный. Книга 1»
|
Государь с Ургиным и Адашевым прошли к царскому дворцу. Он почернел, но стоял, хотя внутри выгорел. Иван с досадой сказал: – Я надеялся, что дворец окажется пригодным для проживания и работы, ан нет, напрасно. Подал голос Адашев: – Так мы и дворец, и весь Кремль быстро восстановим. – Не быстрее, чем отстроится вся Москва, – резко ответил Иван. – Дворец пока подлатать, заменить то, что сгорело. Вот это надо сделать быстро, дабы я мог переехать в Москву. Остальное будем восстанавливать вместе с городом. А пока мне придется править из Воробьево. Надеюсь, недолго. Так, Алексей? Адашев поклонился. – Так, государь. – Вот ты и займешься этим, пока я тебе другого чина не подберу и народ не успокоится. Человек ты честный, в темных делах замечен не был. Гляжу, верен. Да и царица Анастасия отзывается о тебе весьма благосклонно. Такие люди мне нужны. Не на побегушках, не на второстепенных местах, а в делах обустройства государства и управления им. Адашев, не выказывая никаких эмоций, поклонился царю в пояс. – Слушаюсь, государь! Если доверяешь мне, то можешь во всем на меня положиться. – Во всем ли, Алексей? – Да! – твердо заявил Адашев и вновь поклонился. Иван осмотрел Кремль. – Да, дел предстоит много. Смотрю, извелся ты в думах, Дмитрий. – Признаюсь, государь, все мысли об Ульяне, о дочери. – Понимаю. Езжай-ка ты к себе да чини розыск. Будет нужна помощь, скажи. – Не найду семью сам, никто не поможет. – Вот тут ты не прав. Допустим, судно разбилось о берег, а Ульяну с дочерью подобрали добрые люди. Может, ты ищешь жену, а она – тебя? – Благодарю, государь, за поддержку. – Все мы должны поддерживать друг друга. – Ты не ездил бы по Москве, государь. Народ сейчас обозленный, отчаявшийся, как бы не выплеснул на тебя свою ярость. – Царя народ не тронет. Ты, Дмитрий, не обо мне, а о себе думай. Езжай, отпускаю тебя. Сколько потребуется, столько и ищи. Найдешь, вернешься. Ургин поклонился, отошел от Ивана, вскочил на своего верного скакуна и погнал к месту, где стоял его дом. Он едва ли не единственный на улице, как ни странно, не пострадал от пожара. Дмитрия встретил Тимофеев. – Что, Гриша?.. – Ничего, князь! Приехал в усадьбу – никого. Кто-то забирался в дом, унес кое-какие вещи, припасы, да все это мелочь. – Значит, Ульяна не вернулась на Москву? – Нет, князь. – Знать бы, что дом устоит, что его пожар не тронет, не послал бы жену с дочерью в Благое. – Знал бы, где упасть, соломку бы подстелил. – А Алешка еще не появлялся? – Ему рано. На то, чтобы осмотреть берега да порасспросить людей, требуется много времени. Но к вечеру, даст Бог, подъедет. – Хоть бы весточку какую прислал. – Да у него и людей свободных нет, все при деле. Ургин пересек двор и присел на лавку. – Ох и худо мне, Гриша! – Думаешь, мне легче? – Ваш-то старый дом что? – Я быстренько сбегал на посад. Вся улица выгорела начисто. Наш с Ульяной дом тоже превратился в пепел. Помнишь, пред пожаром потянуло меня туда? Видать, дом звал, хотел проститься. – Так жить невозможно, Гриша. Надо что-то делать. – Хочешь, поплывем навстречу Алексею? Ургин отрицательно покачал головой. – Нельзя, Гриша. Когда о беде моей говорили, государь сказал, что Ульяну и дочь могли подобрать добрые люди, если с ладьей на реке что-то случилось. Эти люди должны меня искать именно здесь. Придет человек, а радостную новость сообщить некому. Так что останемся тут. – Перекусить бы, князь. Голод не тетка. У меня со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. Да вот незадача, воры кладовые опустошили. Как таких мерзавцев земля носит? На страшной беде наживаются, собаки. Я бы их безо всяких разговоров на плаху, да голову долой. В городе сейчас съестного не найти. – Так спустись в старый погреб. Его разбойники вряд ли нашли. – Правду говоришь! Я о том погребе уже и забыл, а там и солонины запас был, и крупы, и муки. Приготовить некому, да уж я как-нибудь сам. – Ты сначала погреб проверь, потом о готовке думай. Обо мне не заботься, не до еды. – Так ослабеешь, Дмитрий. Никто не знает, как долго продлятся поиски. Так и будешь изводить себя голодом? – Уйди, Гришка! Не до разговоров мне. – Как прикажешь, князь! Я же твой холоп, обязан во всем тебе подчиняться. – Давай, Гришка, без этого! Какие могут быть обиды, когда общая беда накрыла нас? – Дмитрий, я не в обиде. – Ну и ступай! Григорий ушел, оставив князя Ургина в глубокой печальной задумчивости. Вечером к причалу пристал струг Алексея. Сын вышел на деревянные мостки и двинулся к отцу, с надеждой встречающему его. Чем ближе подходил Алексей, тем отчетливее понимал Дмитрий, что поиски жены и дочери не дали никаких результатов. Поэтому он и не задал сыну ни единого вопроса. Алексей сам сказал: – Не нашли мы, отец, ни мать, ни сестру, ни ладью, ни Лихого. – Все ли осмотрели, Алешка? – Все, отец, каждый куст на берегу, любую балку. Ребята в воду ныряли, заметив утопленников, а их теперь в Москве-реке много. Ходили в ближайшие деревни, расспрашивали, не видал ли кто наших. Все напрасно. Сгинули матушка и сестренка. Даже земле предать невозможно. Ургин-старший обхватил голову руками. – Как же так? Почему? За что? – Такова судьба, отец. До Благого немало погорельцев добралось. Кого смогли, мы устроили, одели, накормили, остальных отправили в другие уделы. А вот матушке с сестренкой не удалось спастись. – Может, и они в каком-нибудь селе, неизвестном нам? – Матушка только сказала бы, чья она жена, тебя сразу нашли бы. – А если… хотя чего цепляться за соломинку, когда та сама на дно тянет? Тела бы теперь отыскать, чтобы похоронить по-христиански, да где найдешь? Река навсегда забрала наших любимых. – Или злодеи какие захватили. А что, разве это не возможно? Выбросило ладью на берег, а тут разбойники, которых в лесах развелось несчитано. Добро забрали, Егора Лихого да гребцов перебили, а матушку с сестренкой взяли, чтобы потом степнякам продать. Князь посмотрел на сына. – Думаешь разбойники могли в полон Ульяну и Агафью увести? |