Книга Охота на крылатого льва, страница 44 – Елена Михалкова

«То меня убьют, как только я скажу, где спрятала перстень».

– Значит, у меня только один выход, – преувеличенно бодрым голосом заявила Вика, – не попадаться.

Бенито молчал, но его молчание было выразительнее слов. «Есть вещи, которые от нас не зависят».

– Хорошо, – сдалась Вика, – что ты предлагаешь?

Он подсел ближе и доверительно наклонился к ней.

– Если ты успеешь сказать мне, где кольцо, я заберу его оттуда.

Вика непонимающе уставилась на него. И что?

– Я буду твоей гарантией. Понимаешь? Этим людям нужны деньги. Большие деньги! Я скажу, что если они отпустят тебя, то получат перстень обратно.

До Вики наконец-то полностью дошел смысл его предложения. А также то, на что обрекает себя этот юноша, если события вдруг станут развиваться по его сценарию.

Она так долго смотрела ему в глаза, что в конце концов Бенито смутился и отодвинулся подальше.

– Не подумай там чего… – пробормотал он. – Просто ты хорошо отнеслась к Алес… И вообще мы вроде как неплохо проводили время…

Вика чуть не засмеялась сквозь слезы. Неплохо проводили время! Господи помилуй, что же тогда для этого бродяжки значит плохо проводить время?!

– Я решил, что должен предупредить тебя… – продолжал бормотать Бенито, по-прежнему отводя глаза.

Вика быстро и крепко обняла его, прижала к себе. И тут же отстранилась, сама страшно смутившись. Дожили! Тридцатитрехлетняя тетка кидается на шею мальчишке лет на десять младше себя.

– Я непременно воспользуюсь твоим предложением, если выпадет случай, – сказала она, от неловкости перейдя на какую-то чугунную канцелярскую речь. – Но вместе с тем выражаю надежду, что он все-таки не выпадет.

На том и закрыли тему. Бенито поднялся и проверил, доела ли Алес свой суп. Заботливо потрогал ей пальцы, нос – не замерзла ли. Но Вика уже заметила, что девушка, как и он, легко переносит ветер и холод, в отличие от нее самой.

Пока она молча наблюдала за ними, одна из фраз Бенито вдруг отчетливо прозвучала в голове.

– Ты сказал, что сможешь сбежать.

Парень обернулся.

– Ты так сказал, – повторила Вика. – Но разве можно сбежать отсюда? – она обвела рукой стены с облупившейся побелкой.

Третий ярус колокольни находился чуть выше пятого этажа. Выглянув в узкое окно, Вика могла разглядеть вровень с ними ребристые крыши соседних домов.

Бенито утвердительно кивнул.

– Что? – не поверила Вика. – Отсюда? Только не говори, что у тебя есть парашют или крылья!

Тут ее осенила новая мысль.

– И между прочим! – она даже забыла про свой озноб. – Если сможешь сбежать ты, то смогу и я!

По губам Бенито скользнула сочувственная улыбка, при виде которой Вику охватили неприятные предчувствия.

Юноша подвел ее к дальнему окну, в которое ветер задувал особенно настойчиво.

– Вот!

– Что? Вижу – провода. Идут к соседней крыше.

Бенито тихонько рассмеялся.

– Ты хочешь сказать… – Вика с ужасом взглянула на него. – Нет! Ты не сможешь!

– Выражаю надежду, что случай все-таки не выпадет, – передразнил он ее. – Но я научился ходить по канату, когда был подростком. Смогу пройти и сейчас. А ты и Алес – нет.

Последнюю фразу он мог бы и не добавлять. Вика не решилась бы балансировать на этой высоте даже под угрозой неумолимой смерти. В конце концов, гибель от рук бандитов представлялась ей менее ужасной, чем перспектива разбиться о камни.

Дрожь, отступившая было, снова вернулась. Вика поплотнее завернулась в куртку и попятилась от жутковатого проема, повторяя про себя, что все будет хорошо.

4

Сразу после ухода Бенито юноша, известный под именем Анжело-голубок, поднялся и потянулся.

– Схожу за куревом.

В ответ Гнилой молча показал ему пачку сигарет, оставленную Бенито.

– Прикопай на черный день, – посоветовал Анжело.

– То есть прямо сейчас и выкурить? – бросил вслед Гнилой. Но за Анжело уже закрылась дверь.

Ни к какому магазину Анжело не пошел. Во-первых, у него не было денег на сигареты. Все необходимое, от жратвы до курева, Анжело получал от Клопа, а откуда Клопу приносят и то и другое, юношу не интересовало.

Во-вторых, он не хотел курить.

Спустившись вниз, где для проверяющих, вздумай они инспектировать эту клоаку, располагался условный бар, Анжело побродил кругами возле стойки. Со стороны он выглядел как человек, пребывающий в мечтательной задумчивости. В действительности Анжело пытался вспомнить нужный номер телефона.

До определенных событий его жизни память на цифры у него была фотографическая. Но сейчас, промучившись минут десять, Анжело понял, что зря теряет время.

Тогда он отправился в город.

Глаза слезились от света. Несколько раз он натыкался на прохожих, но его застенчивая улыбка делала свое дело: те сами извинялись, что помешали такому милому молодому человеку.

Если память на цифры изменила Анжело, то топографическая осталась при нем. Он вышел к нужному дому, почти не поплутав. А подойдя ближе, по лицам стоящих у входа сразу понял, что его узнали.

– Я к вам с миром, мальчики, – улыбнулся он. От этой нежной улыбки одного из парней передернуло. – Где Папа?

– Зачем он тебе?

– Если он не ищет Бенито и какую-то курицу вместе с ним, то незачем, – пропел Анжело. – Но я вижу, мне здесь не рады. Так я пойду?..

Он успел даже неторопливо развернуться и пройти несколько шагов, прежде чем его схватили за рукав.

Когда Анжело вернулся на чердак, из кармана его торчала пачка «Мальборо». Клоп поднялся ему навстречу, покачивая огромной, как тыква, головой.

– Заложил? – сипло спросил он.

Анжело молча остановился посреди комнаты.

– Заложил, значит, – утвердительно кивнул старик.

И со всей силы врезал Анжело по лицу. Хлынула кровь, юноша повалился на пол, кашляя и сплевывая красные сгустки.

Гнилой подошел, мимоходом пнув скорчившегося Анжело, постоял рядом с ним в задумчивости, поглядывая на Клопа.

– Надо бы Бенито предупредить, а?

Клоп помолчал, потирая костяшки.

– Перебьется, щенок, – наконец решил он. – Пусть сам разбирается с Папой.

5

Когда внизу раздались голоса, Вика в первую секунду не придала им значения. Весь день толпа шумела на площади, лаяли собаки, перекрикивались подростки, кидавшие друг другу набитый песком носок… К вечеру стало тише. Издалека пару раз донеслось торжественное пение гондольера, а потом где-то включили магнитофон, и ритмы Мадонны некоторое время сотрясали площадь, пока кто-то не начал скандалить, требуя тишины.