Онлайн книга «Главный подозреваемый»
|
– А теперь наша очередь, – добавил Майрон. – Да. – Все-таки она что-то от меня скрывает. – Я знаю. – Секретарша кивнула. – Ты не знаешь что? – Нет, – ответила она. Майрон откинулся в кресле. – В любом случае мы ее спасем, – заключил он. В восемь вечера позвонил Уиндзор. – Встретимся дома через час. У меня для тебя сюрприз. – Я не в настроении для сюрпризов. В трубке послышались гудки. «Замечательно». Майрон снова попытался дозвониться Эф-Джею. Тишина. Ему не хотелось ждать. Эф-Джей был ключевой фигурой, теперь он знал это наверняка. Но что можно сделать? Уже поздно. Лучше отправиться домой, получить обещанный сюрприз, что бы это ни было, и улечься спать. В половине девятого в метро было еще полно народу: час пик в Манхэттене затягивался до позднего вечера. «Люди слишком много работают», – подумал Майрон. Он вышел на улицу и направился к «Дакоте». Вчерашний привратник был на месте. Ему дали указание пускать Майрона в любое время – фактически он уже стал жильцом «Дакоты», – но привратник при виде его все равно скорчил физиономию, словно от дурного запаха. Майрон поднялся на лифте, достал ключ и открыл дверь. – Уиндзор? – Его нет. Он обернулся. На него, улыбаясь, смотрела Тереза Коллинз. – Сюрприз, – пропела она. У Майрона перехватило дыхание. – Ты уехала с острова? Тереза взглянула в стоящее рядом зеркало и снова повернулась к нему. – Как видишь. – Но как… – Не сейчас. Она шагнула к нему, и они крепко обнялись. Майрон ее поцеловал. Их пальцы лихорадочно возились с пуговицами, молниями и застежками. Никто не произносил ни слова. Потом они перешли в спальню и занялись любовью. Когда все закончилось, оба лежали в спутанных простынях, тесно прижавшись друг к другу. Щекой Майрон ощущал мягкость ее груди и слышал, как стучит ее сердце. Грудь слегка вздрагивала, и он понял, что Тереза плачет. – Расскажи мне, – попросил он. – Нет. – Тереза погладила его по волосам. – Почему ты уехал? – Мой друг попал в беду. – Звучит благородно. «Опять это слово…» – Мы вроде договорились этого не делать, – напомнил он. – Ты недоволен? – Наоборот. Просто странно, что ты передумала. – А это имеет значение? – Думаю, нет. – Она снова погладила его по волосам. Майрон лежал, закрыв глаза и не шевелясь, наслаждаясь нежной кожей под своей щекой, поднимая и опуская голову в такт ее телу. – Твой друг в беде, – повторила она. – Это Эсперанса Диас. – Уиндзор тебе рассказал? – Прочла в газетах. Он продолжал лежать с закрытыми глазами. – Расскажи мне об этом, – попросила Тереза. – На острове мы почти не разговаривали. – Да, но это было там, а теперь мы здесь. – И что? – То, что ты не в лучшей форме. Я просто хочу дать тебе передышку. Майрон улыбнулся: – Все дело в устрицах. На острове были устрицы. – Ну так расскажи. Он рассказал. Все. Она гладила его по волосам. Задавала вопросы, как заправский интервьюер. Это заняло почти час. – Ничего себе история, – протянула Тереза. – Да уж… – Тебе больно? Я про синяки. – Да. Но я крепкий парень. Она поцеловала его в макушку. – Нет, – прошептала Тереза. – Не очень. Какое-то время они лежали молча. – Я слышала об исчезновении Люси Майор, – заговорила Тереза. – По крайней мере на второй волне. – На второй волне? – Да, когда у Майоров появились деньги и они устроили большую кампанию по поискам дочери. Прежде это было не бог весть какое событие. Подумаешь, восемнадцатилетняя девушка сбежала из дому. Обычное дело. – Ты помнишь детали? – Нет. Я не рассказываю о таких фактах. И не только потому, что это может кого-нибудь задеть. – А почему? – Потому что это вызывает отторжение, – объяснила она. – «Отторжение»? – Да. – Ты имеешь в виду – у родителей? – Нет, у публики. Люди блокируют все, что касается их детей. Они отторгают такие новости, потому что это слишком болезненно. Говорят себе, что с ними такого не случится. Что Бог не допустит. Что должна быть какая-то причина. Помнишь, пару лет назад был случай с Луизой Вудворд? – Няня, которая убила ребенка в Массачусетсе? – Да. Хотя судья назвал это смертью по неосторожности. Публика упорно искала причины в семье, даже те, кто считал няню виновной. Они говорили, что мать не должна была работать. Никого не волновал тот факт, что она работала только на полставки и каждый день приходила домой во время ленча, чтобы покормить малыша. Мнение общества было однозначно: это ее вина. И отца тоже. Ему следовало лучше выбирать няню. – Я помню, – пробормотал Майрон. – То же самое в случае с Майорами. Если бы Люси правильно воспитывали, она бы никогда не сбежала из дому. Вот что я называю отторжением. О таких ситуациях слишком больно думать, и ты это блокируешь. Убеждаешь себя, что защищен от подобных неурядиц. – По-твоему, в истории с Майорами такого не было? – Ты о чем? – Может, родители Люси Майор сами были частью проблемы? – Это не важно. – Голос Терезы стал очень тихим. – Почему ты так думаешь? Она молчала, но ее дыхание стало неровным. – Тереза? – Иногда, – проронила она, – виноваты родители. Но это ничего не меняет. По твоей вине или чьей-то еще, но ребенок пропал, и только это имеет значение. Пауза грозила затянуться, и Майрон ее прервал. – Ты в порядке? – спросил он. – Да. – Софи Майор сказала, самое худшее – ничего не знать. – Она ошибается, – возразила Тереза. Майрон хотел что-то добавить, но Тереза вылезла из постели. Когда она вернулась, они снова занялись любовью – медленной и горько-сладкой, как в песне, с чувством опустошенности, с желанием зацепиться за что-то в этом мире или хотя бы забыться на время. |