Онлайн книга «Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье»
– Как же хорошо, что вы приехали! – воскликнула она. – Мы так рады вашему приезду! Хозяйка пригласила их внутрь бунгало. Кивер пошел первым. Женщина-шофер вернулась в машину. Лимас осмотрел дорогу, по которой они только что приехали: примерно в трехстах ярдах от бунгало был припаркован черный автомобиль – то ли «фиат», то ли «пежо». Из него выбрался наружу мужчина в длинном плаще. Войдя в холл, хозяйка радушно пожала Лимасу руку. – Добро пожаловать в «Ле Мираж», милости просим. Как добрались до нас? – Прекрасно, – ответил Лимас. – Самолетом или по морю? – Мы прилетели, – сообщил Кивер. – Превосходный перелет. Это было сказано так, словно он был по меньшей мере владельцем авиакомпании. – Я приготовлю для вас обед, – объявила хозяйка. – Что-нибудь особенное. Очень вкусное. У вас есть какие-то пожелания? «Да какие там, к черту, пожелания», – чуть слышно прошептал Лимас, и в этот момент в дверь позвонили. Женщина мгновенно скрылась в кухне. Дверь открыл Кивер. На вошедшем был макинтош с кожаными пуговицами. Примерно одного роста с Лимасом, но старше. Лимас дал бы ему лет пятьдесят пять. Лицо жесткое, сероватого оттенка и в глубоких морщинах – в нем проглядывал старый солдат. Незнакомец протянул руку. – Моя фамилия Петерс, – сказал он. Пальцы у него были тонкие и ухоженные. – Как вы долетели? – Хорошо, – поспешно ответил Кивер. – Без осложнений. – Нам с мистером Лимасом нужно многое обсудить, и, как мне кажется, нет больше необходимости тебя задерживать, Сэм. Можешь воспользоваться «фольксвагеном», чтобы вернуться в город. Кивер улыбнулся. В его улыбке Лимас отчетливо заметил облегчение. – До свидания, Лимас, – сказал Кивер почти весело. – Удачи, старина. Лимас кивнул, но сделал вид, что не заметил протянутой на прощание руки. – До встречи, – повторил Кивер и выскользнул в дверь. Лимас последовал за Петерсом в комнату где-то в задней части дома. На окнах висели плотные кружевные шторы, все в бахроме и оборках. На широком подоконнике стояли горшки с растениями: большими кактусами, табачным кустом и еще каким-то необычным деревом с широкими, словно прорезиненными листьями. Мебель выглядела тяжеловесным псевдоантиквариатом. В центре комнаты располагался стол с двумя резными креслами. Стол был накрыт ржавого оттенка скатертью, больше напоминавшей ковер; перед каждым из кресел лежали блокнот и карандаш. В буфете приготовили виски и содовую. Петерс сразу же смешал им по стакану. – Послушайте, – внезапно сказал Лимас, – с этого момента я могу обходиться без излишних любезностей с вашей стороны. Вы поняли, что я имею в виду? Мы оба знаем свое место: оба профессионалы. Перед вами платный перебежчик – так пользуйтесь им. Но, бога ради, не надо делать вид, что я вам так уж нравлюсь. – Его голос прозвучал нервно и несколько неуверенно. Петерс кивнул. – Кивер предупредил меня, что вы человек с гонором, – спокойно ответил он и добавил без тени улыбки: – Иначе с чего бы вам избивать ни в чем не повинного лавочника? Лимас предположил, что он русский, хотя полной уверенности у него не было. По-английски тот говорил почти безупречно, а его манеры и замашки выдавали человека, давно привыкшего к комфорту жизни на Западе. Они уселись за стол. – Кивер сообщил, сколько я собираюсь вам заплатить? – поинтересовался Петерс. – Да, пятнадцать тысяч фунтов через банк в Берне. – Верно. – Но он сказал также, что в течение следующего года у вас могут возникнуть дополнительные вопросы, за ответы на которые меня будет ждать вознаграждение еще в пять тысяч. Петерс кивнул. – Вот с этим условием я не согласен, – продолжал Лимас. – Вы не хуже меня знаете, что из этой затеи ничего не выйдет. Я хочу получить свои пятнадцать тысяч и на этом закончить. Вы жестоко расправляетесь с предателями, но и мои коллеги поступают так же. А потому я не собираюсь просиживать жопу в Санкт-Морице, пока вы будете вылавливать агентуру, которую я вам выдам. У нас в контрразведке дураков не держат: они будут знать, кого им искать. Кстати, они, быть может, уже идут по моему следу, чего опасаемся мы оба. Петерс снова кивнул. – Но вы же всегда можете перебраться туда, где… где будете в полной безопасности. Разве нет? – За «железный занавес»? – Хотя бы. Лимас помотал головой и возразил: – Не стоит хлопот. По моим прикидкам, вам понадобится дня три на предварительные допросы. Потом вы свяжетесь со своим начальством, чтобы получить дальнейшие подробные инструкции. – Совершенно не обязательно, – вставил Петерс. Лимас посмотрел на него с любопытством. – Ах, вот даже как, – сказал он. – Значит, ко мне прислали настоящего эксперта. Или Центр в Москве к этому не причастен? Петерс промолчал. Он лишь всматривался в Лимаса, словно изучая его. Но потом взялся за карандаш, лежавший перед ним, и предложил: – Не начать ли нам с вашей службы в годы войны? Лимас пожал плечами: – Выбор за вами. – Вот именно. А потому начнем с вашей военной истории. Начинайте рассказывать. – Я записался добровольцем в саперы в 1939 году. Мой курс подготовки перед отправкой на фронт как раз заканчивался, когда пришло сообщение, что требуются люди, владеющие иностранными языками, для особых заданий за рубежом. Я свободно владел немецким, голландским, достаточно бегло говорил по-французски, а солдатчина мне к тому времени успела изрядно наскучить. И я подал заявление. Голландию я успел изучить хорошо. Мой отец торговал станками в Лейдене, где я прожил девять лет. После обычного в таких случаях собеседования меня отправили в разведшколу рядом с Оксфордом, где обучили всем приемам из своего обезьяньего арсенала. – Кто возглавлял тренировочный центр? – Об этом я узнал только значительно позже. Меня познакомили со Стидом-Эспри и оксфордским ученым по фамилии Филдинг. Они и руководили обучением. В сорок первом меня забросили в Голландию, где я провел без малого два года. В те дни мы теряли агентов быстрее, чем успевали вербовать, – это была настоящая бойня. Голландия – сложная страна для такого рода деятельности. При здешнем рельефе местности нет ни одного укромного уголка, где можно было бы разместить свою штаб-квартиру или установить стационарную радиоантенну. Приходилось непрерывно перемещаться, все делать на ходу. Словом, потери мы несли огромные. В сорок третьем меня отозвали, пару месяцев я провел в Англии, а потом перебрался в Норвегию. После Голландии работа там показалась приятным пикником. В сорок пятом со мной произвели окончательный расчет, и я вернулся сюда, в Голландию, чтобы попытаться восстановить прежнюю фирму отца. Но ничего не вышло, и тогда мы с одним старым приятелем открыли агентство путешествий и туризма в Бристоле. Продержались полтора года, а потом вынуждены были продать дело. И вдруг я совершенно неожиданно получил письмо из своего прежнего министерства с предложением вернуться на службу. Но только мне тогда казалось, что я досыта наелся разведкой, а потому я попросил время на размышление и арендовал коттедж на острове Ланди. Прожил там год, созерцая собственный пуп, понял, что мне скучно, и сам с ними связался. В конце сорок пятого меня снова зачислили на довольствие. Но разумеется, прерванный стаж означал неполную пенсию, и меня ждал не слишком теплый прием. Я говорю не слишком быстро для вас? |