Онлайн книга «Возрождение»
|
Фотография была сделана в фотоателье. Пэтси в давно вышедшем из моды платье с длинной широкой юбкой, которое ей очень идет. У нее на коленях – малыш в коротких штанишках и вязаном жилете. На голове у него вихор, который я отлично помнил. – Мы звали его Морри-Хвостик, – произнес я, осторожно проводя пальцами по стеклу. – Правда? Я не поднял головы. Голос Джейкобса дрогнул, и я боялся увидеть его глаза. – Да. И все мальчишки были влюблены в твою жену. И Клэр тоже. Мне кажется, она хотела быть такой, как миссис Джейкобс. При мысли о сестре к моим глазам подступили слезы. Я мог бы сказать, что причиной слез была слабость от болезни и ломка, и это действительно правда, но только не вся. Я провел рукой по лицу и поставил фотографию на место. Когда перевел взгляд на Джейкобса, тот возился с регулятором напряжения, с которым, похоже, все было в порядке. – Ты так и не женился? – Нет, – ответил он. – Даже мысли такой не было. Пэтси и Морри были всем, что мне было нужно. Я думаю о них каждый день, и каждый месяц мне снится, что с ними все в порядке. И что авария мне только приснилась. А потом я просыпаюсь. Скажи мне, Джейми. Твоя мать и сестра… Ты никогда не задумывался, где они сейчас? И есть ли вообще? – Нет. – Остатки моей веры, еще сохранившиеся после Ужасной проповеди, исчезли в старших классах школы и колледже. – Понятно. – Он поставил регулятор на место и включил прибор, похожий на усилитель «Маршалл», который мои бывшие группы редко могли себе позволить. Этот прибор тоже гудел, но не так, как «Маршалл». Звук был низкий, почти музыкальный. – Ладно, давай тогда приступать. Я посмотрел на стул, но садиться не стал. – Ты обещал сначала дать мне кое-что. – Верно, обещал. – Он достал коричневый пузырек, посмотрел на него и протянул мне. – Поскольку есть надежда, что эта доза окажется последней, может, окажешь мне честь? Просить дважды ему не пришлось. Я втянул в нос внушительные порции и повторил бы еще, но он забрал пузырек. И все же в моей голове распахнулось окно на тропический пляж. Лицо ласкал мягкий ветерок, и мне вдруг стало все равно, что случится с моими мозговыми импульсами. Я сел на стул. Он открыл один из стенных шкафов и достал пару потрепанных, обмотанных изолентой наушников с металлической сеткой на подушечках. Затем подключил их к устройству, похожему на усилитель, и протянул мне. – Если там играет «In-A-Gadda-Da-Vida», я уйду! – сообщил я. Он улыбнулся, но ничего не сказал. Я надел наушники. Сетка холодила уши. – Ты уже пробовал это на ком-нибудь? – поинтересовался я. – Будет больно? – Больно не будет, – заверил он, полностью проигнорировав мой первый вопрос. И будто в насмешку дал мне капу, которой иногда пользуются баскетболисты. Заметив, как вытянулось мое лицо, Джейкобс улыбнулся. – Простая предосторожность. Вставь ее в рот. Я послушался. Он вытащил из кармана белую пластиковую коробочку размером с дверной звонок. – Думаю, что ты… – Он нажал кнопку на маленькой коробочке, и продолжения фразы я не услышал. Я не отключился, и не было никакого ощущения, что обычное течение времени вдруг неожиданно прервалось. Просто раздался очень громкий щелчок, как будто Джейкобс щелкнул пальцами прямо у меня над ухом, хотя он стоял не меньше чем в пяти футах. И все же он почему-то сразу наклонился ко мне, хотя должен был находиться рядом с прибором, точно не являвшимся усилителем «Маршалл». Маленькой белой коробки нигде не было видно, и с моей головой что-то случилось. Мозг заклинило. – Что-то, – произнес я. – Что-то, что-то, что-то. Случилось. Случилось. Что-то случилось. Что-то случилось. Что-то случилось, случилось, что-то случилось. Случилось. Что-то. – Прекрати. Ты в порядке. – Однако в его голосе не было уверенности. В нем звучал страх. Наушников не было. Я попытался встать и поднял руку, как делают второклассники, когда знают правильный ответ и умирают от нетерпения, чтобы их вызвали. – Что-то. Что-то. Что-то. Случилось. Случилось, случилось. Что-то случилось. Он залепил мне сильную пощечину. Я дернулся назад и наверняка опрокинулся бы, если бы стул не упирался в металлическую стойку. Я опустил голову, перестал повторять одно и то же и взглянул на Джейкобса. – Как тебя зовут? Я подумал, что скажу: Что-то случилось. Имя – Что-то, фамилия – Случилось. Но не сказал. – Джейми Мортон. – Второе имя? – Эдвард. – Как зовут меня? – Чарлз Джейкобс. Чарлз Дэниел Джейкобс. Он вытащил маленький пузырек с героином и протянул мне. Я посмотрел на пузырек и отказался. – Пока не надо. Ты мне только что давал. – Разве? – Он показал мне свои часы. Мы приехали утром, а сейчас часы показывали четверть третьего пополудни. – Но это невозможно. – Почему? – спросил он, явно заинтересовавшись. – Да потому, что столько времени пройти просто не могло. Или… все-таки могло? – Могло. Мы о многом поговорили, и очень подробно. – О чем? – О твоем отце. О братьях. О том, как умирала твоя мать. И о смерти Клэр. – Что я говорил о смерти Клэр? – Что она вышла замуж за негодяя и три года молчала, потому что стыдилась. А потом рассказала вашему брату Энди и… – Его звали Пол Овертон, – сказал я. – Он преподавал английский в элитной подготовительной школе в Нью-Гэмпшире. Энди поехал туда и дождался на стоянке, когда Овертон выйдет. А потом избил его до полусмерти. Мы любили Клэр – ее все любили, полагаю, даже Пол Овертон любил ее по-своему, – но они с Энди были старшими и были особенно близки. Я это рассказал? – Почти слово в слово. Энди предупредил: «Если хоть еще раз поднимешь на нее руку, я тебя убью». – А что еще я рассказал? – Что Клэр его оставила, получила охранный судебный приказ и подала на развод. Она переехала в Норт-Конуэй и нашла новую работу преподавателя. Через полгода после развода Овертон туда приехал и застрелил ее прямо в классе, когда она после уроков проверяла домашние работы. А потом застрелился сам. Да. Клэр умерла. На ее похороны все, кто остался от нашей некогда большой, шумной и счастливой семьи, в последний раз собрались вместе. А после похорон я уехал во Флориду, потому что никогда там не был. Месяц спустя я играл с «Patsy Cline’s Lipstick» в Джексонвилле. Цены на бензин подскочили, климат был теплый, и я обменял свою машину на «кавасаки». Как выяснилось, зря. |