Онлайн книга «Черный хрусталь»
|
– Как ты? – спросил я одними губами. Ута отложила в сторону жестяную плошку, из которой только что меня поливала, и обессиленно легла на солому рядом со мной. – Плохо, – ответила она. – Хвала богам, ты не умер… – Мы давно здесь? – Полчаса, наверное… я не сразу поняла, как набрать воды – там что-то вроде ключа в углу, но этим блюдцем трудно… я боялась, что ты умрешь. Эти… мерзавцы посоветовали нам подумать. – Интересно, о чем? – хмыкнул я. – Ты сможешь убить меня? – Ч-что?! Я приподнялся на локте и посмотрел на лежащую рядом девушку. Ее глаза, красные от недавних слез, мертво смотрели в каменный потолок. На грязных и запавших щеках слезы прорезали узкие дорожки… – Мы можем заточить это об пол, – произнесла Ута и щелкнула пальцами по жестянке. – Но сама я не смогу. Не смогу… дура я, правда? – При чем тут «дура», – вздохнул я. – Но может быть, у нас еще есть время? – Время? А что это меняет? Я… сперва я хотела размотать повязки, но потом все-таки решила дождаться, пока ты придешь в себя. А ты все никак… Ута говорила вялым, почти безжизненным голосом, и я понял, что короткая пытка отняла у нее слишком много сил. Я придвинулся к ней, обхватил рукой ее плечи и попытался поцеловать ее, но девушка отвернулась в сторону. – Точи, – тихо сказала она. – Времени может и не быть. Я взял в руки медную плошку и подумал, что заточить ее грань до нужной остроты будет, скорее всего, нелегко – стены и пол камеры были влажными от сырости. – Ты не видела, что случилось с Бэрдом? – спросил я. – Бэрда убили, – безучастно ответила Ута. – А нас забрали… если бы мы еще знали, зачем? – Они уверены, что я знаю, где находится череп. – А… ты точишь или нет? Я отвернулся к стене и принялся яростно елозить по ней краем медяшки. От трения скользкий камень стал относительно сухим, и дело потихоньку пошло. «Хоть зарезаться сможем, – подумал я с некоторым облегчением. – Это все-таки лучше, чем сдохнуть там, под ланцетом этого мерзавца…» Терзая медь о камень, я незаметно для самого себя начал погружаться в какое-то странное состояние, словно бы балансируя на краю яви и сна. Я видел своего отца, ведущего меня в храм, потом передо мной мелькнуло лицо учителя Камора, и я услышал его голос, резкий и требовательный: – Вперед! Еще! Вяло, слишком вяло! Вот так, еще! Еще! Са Камор куда-то делся, и я увидел мать, а потом – своего старого Куки, навсегда оставленного в маленьком городке на западном берегу. В том городке, в котором я встретил Иллари. Я видел свой старый сад – и, одновременно, зеленую звезду, летящую над королевской столицей. И, со звоном отшвырнув почти заточенную плошку, я упал на плечо Уты и заплакал. – Я не буду тебя убивать, – простонал я сквозь слезы. – Я не смогу, ты слышишь? – Как холодно, – странно отозвалась Ута. – Слушай, а кем ты хотел стать в детстве? – Моряком, – прошептал я, содрогаясь. – Путешественником. – Как странно, я тоже. Вот мы и стали моряками. И путешественниками. И скоро… скоро мы отправимся в самое длинное путешествие на свете. В моей голове вдруг возникла благодарственная молитва, крепко выученная в детстве. Был ли в ней сейчас смысл? Наверное, не больший, чем в нашей пустой и нелепой смерти… – Знаешь, – произнесла Ута, – вся жизнь – это сплошные долги. Мы все живем в кредит. Отдавая старые долги, мы следовали за Эйно, теперь мы сдохнем – интересно, там, за порогом, нас тоже будут ждать кредиторы? – Да уж, – помимо собственной воли усмехнулся я. – Или же большая долговая яма. Внезапно в мокрой тишине подвала раздался звук, сразу заставивший меня похолодеть. В одно мгновение я проклял свою слабость, из-за которой я отбросил кусок меди, способный быстро избавить нас от мук. Но было поздно: в замке со скрежетом проворачивался ключ. – Это они, – зашептала Ута. Я со стоном перевернулся на спину. С мокрого потолка сорвалась прозрачная капля, упала мне на щеку: холодная и безразличная. – Хвала небесам, они здесь… Не веря своим ушам, я поднял голову и чуть не закричал: на пороге стояли Бэрд, весь мокрый и пристукивающий зубами, и Рокас с карабином в руке. – Быстрее, – коротко приказал он. – У нас очень мало времени. Грудь Бэрда была забрызгана кровью. Едва не теряя рассудок, мы с Утой выскочили в темный коридор, дверь захлопнулась за нашими спинами, и сильная рука Бэрда схватила меня за плечо. – Только тихо! Наверху спят. Двоих, что были на страже, я зарезал, но их там много… Рокас уверенно скользнул во мрак, мы двинулись следом. Поворот, и впереди появилось туманное пятно света. Через несколько секунд мы оказались в небольшой комнатке с двумя дверями. В высоком деревянном кресле, неестественно склонив набок голову, сидел монах в серой безрукавке и такой же серой, истрепанной юбке. Шея, грудь и плечи мертвеца были залиты кровью – Бэрд перерезал ему горло. Рокас осторожно толкнул потемневшую от старости дверь и замер, вслушиваясь в тишину. Потом боднул головой и исчез в темноте. За дверью находилась лестница, кое-как освещенная приделанной к стене лампой. Буквально взлетев по ней, мы выбрались в короткий коридорчик, закончившийся еще одной дверью – низкой, накрепко окованной ржавыми железными полосами. Дверь открылась, я вдохнул прохладный ночной воздух, наполненный ароматом смолистой хвои, и тотчас же навстречу мне потянулись сильные руки Иллари. – Живы? – тихо спросил он. Ута шмыргнула носом и ничего не ответила. Мы находились в небольшом рве у подножия высокой, заросшей вьюном каменной стены. «Монастырь, – понял я. – Ну конечно же, они привезли нас в монастырь. Но Бэрд? Ведь Ута видела, что он погиб?!» Меня подсадили в седло, рядом всхрапнул конь Рокаса, и мы растворились в ночной темени. – Рому, – услышал я голос Бэрда, когда наш маленький отряд отъехал от монастыря на полмили. – Я замерз, как никогда в жизни. – Мы почти приехали, – отозвался почти невидимый в темноте Иллари. – Сейчас… Я узнаю эту лощину. Кони спустились куда-то вниз, и я наконец увидел наших. Эйно схватил мою лошадь за узду, кто-то уже спешил с сухой одеждой для Бэрда – я ощутил, как закружилась голова, и, наверное, упал бы, если бы не Эйно и подбежавший Даласси: они схватили меня за плечи, усадили на какой-то мешок, сунули флягу вина и занялись Утой, которая тоже с трудом стояла на ногах. – Они пытали ее, – просипел я, давясь терпким вином. – Позовите Доула, ее нужно перевязать и наложить бальзамы. Бэрд… ты здесь? Как же ты выжил? |