Онлайн книга «Смертельный эксперимент»
|
– Развратница, – сказал я. Мы опять поцеловались. – Я тебя люблю, – сказала Кэтлин. Неожиданно она прервала поцелуй и отстранилась: – Ой, прости меня, Донован… Я совсем не это имела в виду! – Неужели? – То есть да, но… я просто не хотела говорить это вслух. – Почему? – Потому что не хочу спугнуть тебя. – Но ведь ты любишь меня, правда? Она убрала за ухо толстую прядь мокрых волос. – Люблю. Я положил ладонь ей на щеку. Она в ожидании смотрела на меня. И тут неожиданный раскат грома заставил Кэтлин подпрыгнуть. – Черт тебя побери, Донован! Давай поторапливайся и скажи, что любишь меня. Пока нас не убило молнией! – Я тебя люблю! – рассмеялся я. Она обхватила меня руками и сжала так сильно, как будто ее жизнь зависела от этого. Потом прижалась губами к моему уху, и голос ее прозвучал хрипловато: – Я в жизни не чувствовала себя более счастливой. Я чувствовал себя точно так же, но еще не был готов признаться в этом. – Это что, первые мысли о свадьбе? – уточнил я. – Не порти момент, дурачок. – Я просто хочу сказать… – Замолчи!.. Она крепко поцеловала меня в губы, а я так и не понял – «замолчи» значило «да» или «нет» относительно ее матримониальных намерений. К счастью, Кэтлин сама ответила на этот вопрос. – Расслабься, – сказала она. – Я слишком тебя люблю, чтобы выйти за тебя замуж. Несколько секунд я повторял эту фразу про себя и решил, что она мне нравится. – Тогда я тоже счастлив. Так счастлив, что мне кажется, не имею на это право. Счастлив, как… – Не стоит продолжать, – заметила Кэтлин. – Мне все понятно. Я стер несколько капель дождя с ее лба, а потом опять обнял. Пока мы обнимались, я еще раз посмотрел через ее плечо на холм, мемориал Маршалла и каштановый дуб со свежей могилой под его кроной. Рядом с ней продолжали молиться родители Чарли. Сын Джерри и Дженнифер Бек был никчемный, насквозь прогнивший сукин сын, который насиловал женщин, прежде подсыпав им в напиток наркотик. И если верить слухам, то он даже поучаствовал в убийстве одной из жертв. А с другой стороны, боги даровали Чарли смазливую физиономию и бездну очарования, которые заставили мою драгоценную дочь влюбиться в него. А на кладбище люди рассказывали о его благородстве и вспоминали о том, что хорошего он делал для других людей, поэтому, наверное, было в нем и что-то хорошее. Стоя под дождем, наблюдая за Беками и обнимая женщину, в которую влюбился, я вдруг понял, что никогда не встречал абсолютно идеальных людей, и только нескольких, которые были абсолютно порочными. Каждый из нас находится по ту или иную сторону от барьера, разделяющего хорошее и плохое, и кто бы сомневался, что в своей жизни я совершил гораздо больше плохого, чем Чарли? Я не жду, что на моих похоронах будут рассказывать массу историй о моем мягкосердечии, а если попытаться сравнить мои грехи с грехами Чарли, то он будет выглядеть на моем фоне как церковный служка. И все-таки сейчас мы оба находились на кладбище Спрингсайд, только по разные стороны от поверхности земли. Ошибка Чарли состояла в том, что он слишком близко приблизился к моей дочери. Если бы не это, то сегодня он был бы жив. И я благословил свою любовь к Кэтлин. Она появилась в моей жизни как раз в этот момент, чтобы помочь мне стать лучше. Интересно, Кимберли появилась в жизни Чарли по той же причине? И все это дела одного и того же Существа? А если это так, то не нарушил ли я космических планов Провидения? Джерри и Дженнифер стояли абсолютно прямо в своих промокших насквозь одеждах. Держась за руки и опустив головы, они смотрели на мокрый холмик земли на месте могилы мальчика, которого они вырастили, любили и потеряли. Глава 25
– А какая самая ужасная вещь, которую ты совершил в своей жизни? – спросила Кэтлин. – Прости, что ты сказала? В Нью-Йорке был вечер, и мы сидели, уже в сухой одежде, в гастро-баре на 11-й улице, который назывался «Пятнистая свинья». В меню была обычная барная еда с легким итальянским акцентом. Мы с Кэтлин наслаждались семгой, поджаренной на медленном огне. – Самая ужасная вещь, которую ты совершил в своей жизни, – повторила она. У меня в голове стали прокручиваться сюжеты, больше подходящие для фильма ужасов. – Не очень понимаю, почему ты спрашиваешь, – ответил я, – но поверь мне на слово – тебе лучше этого не знать. – Да ладно, хватит прикидываться крутым. Ну что ты там можешь совершить?.. То есть я знаю, что ты получаешь информацию у гангстеров и работаешь на «Хоумленд секьюритиз». Но ведь ты занимаешься опросами, правда? По очевидным причинам я дал Кэтлин сильно адаптированную версию того, чем я занимаюсь в «Хоумленд», – нечто, больше похожее на деятельность Кларка Кента [39] . Я действительно иногда опрашиваю людей по поручению правительства или разных темных личностей. Опросы эти бывают двух видов: длинные, которые включают в себя пытки и физическую боль, и короткие: один вопрос – и пуля в голову или смертельная инъекция. Самая ужасная вещь, которую я совершил в своей жизни, повторил я про себя. Интересно, а что, Кэтлин уже забыла, как я убил трех человек во время одного из наших свиданий несколько месяцев назад? – Давай начнем с тебя, – предложил я. – Хорошо. – Кэтлин работает в рекламном агентстве. Судя по ее улыбке, она хотела рассказать что-то стоящее. – В понедельник я получаю все бумаги по удочерению Эдди. – Что? Да ведь это же здорово! Мы чокнулись и выпили по этому случаю. – Хотя это и не так уж ужасно, – заметил я. – Ты будешь великолепной мамочкой. – Правильно, до ужасного я еще не дошла. Я ждал. – Вчера я подала заявление об уходе. – Прости?.. Ты что, уходишь с работы? Кэтлин кивнула. – Но почему? – Я хочу купить для Эдди приличный дом, – объяснила она. – Ничего такого особенного, ты не подумай. Я не собираюсь транжирить те деньги, которые ты мне дал. Но мне бы хотелось, чтобы у Эдди были своя спальня и ванная комната. – Вполне логично, – согласился я. – Но почему ради этого надо уходить с работы? – Потому что дом, который мне нравится, – не в Нью-Йорке. – Не в Нью-Йорке? – Он в Вирджинии. |