Онлайн книга «Время "мечей"»
|
– Слушай, Аваз, поторопи своих друзей, ночь уже! – Сейчас, сейчас, только пробу сниму. Абрикос наколол кусок мяса на кинжал и, обжигаясь, жадно проглотил. – Мама говорит, что если с ножа кушать, то будешь злым, – сказал Камилл, исподлобья рассматривая гостя. – Мне как раз это нужно, – подмигнул мальчику Абрикос. – А то я слишком добрый. И меня все обижают. Таким же образом съев второй кусок, он вызвал по рации Сапёра: – Ну, куда вы там пропали? Шашлык остывает… – Какой шашлык? – ответил сонный голос. – Как какой? Вы когда приедете? – Тебе Столб не сказал? Опять тупит, что ли? Мы сегодня не приедем. – А как бы мне Столб сказал? Он же с вами остался! – Я не понял… Они что, ещё не доехали? – Никого нет. – Куда они могли мотнуть? Столб, в натуре, как столб, отмороженный… Может, в Буйнакск в сауну? Руслан же их порвёт… Ладно, жди! Через десять минут Абрикосу позвонил сам Оловянный: – Не приехали? – Нет. – Давай быстро сюда! – Куда «сюда»? Сообразив, что Абрикос не знает, где они находятся, Оловянный на секунду задумался. – К развилке на нижнюю и верхнюю дороги едь! Возьми всех, кто там из наших есть, и быстро… – Так здесь, кроме Омара с его мальчишкой, и нет никого. – Значит, сам приезжай! Быстро! У них у всех телефоны выключены, рации не отвечают. Искать поедем! – Я понял, выезжаю! Наспех съев еще пару кусков мяса, Абрикос прыгнул в машину. Темная горная дорога не позволяла разогнаться, минуты растянулись в часы, сердце колотилось, чувствуя недоброе. С одной стороны, ничего со Столбом и его людьми на собственной территории случиться не могло, с другой – куда они могли деться? Сорвались в пропасть? Но не обе же машины сразу! На середине ущелья, из-за изгиба дороги, впереди выбивались слабые отблески пламени. Повернув, увидел догорающие костры и сразу понял, что это догорающие машины! Если бы он ехал через два часа, то мог проскочить мимо и ничего не заметить. Бросив свою «девятку» с открытой дверью прямо на дороге, Абрикос достал заткнутый сзади за брючный ремень «стечкин», приготовил фонарь, собравшись, будто перед прыжком в прорубь, выскочил из кабины и перебежками приблизился к «Приоре». Весь кузов в пробоинах, стекла разбиты, дверь переднего пассажира открыта, внутри полно обугленного мяса… Отвратительная вонь паленой плоти переплелась с запахом недавно съеденного шашлыка, и его вывернуло наизнанку… Пошатываясь и вытирая рот рукавом, он подошел к перевернутому джипу. Тот выглядел примерно так же, даже хуже – вдобавок к пробоинам у него взорвался бак, всю заднюю часть разворотило. И такое же месиво внутри, и тот же ужасный запах… Абрикос отбежал в сторону, но его все равно вырвало. От избытка адреналина тело бил озноб. Казалось, что из окружающей ночи глядят десятки вражеских глаз. Пересилив страх, он подкрался к «девятке», выключил фары, захлопнул дверь, потом забился под большой валун на берегу реки. Уперевшись мокрой спиной в холодный камень и обводя стволом угрожающую темноту, достал рацию и связался с Оловянным: – Руслан… Руслан, они здесь! – закричал он, и тут же перешел на шепот, тревожно вглядываясь в темноту. – Машины в ущелье, возле дороги догорают… Не доехали они… – Живые есть? – Нет… Я не знаю, здесь темно. – Подъезжай, куда я сказал! – твёрдым голосом приказал Оловянный. «Может, он не понял?» – подумал Абрикос, но переспрашивать не стал – один, у догорающих машин, он чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Казалось, что со всех сторон тянутся руки с ножами и стволами… Запрыгнув в «девятку», Абрикос выжал газ, рванул с места и быстро набрал скорость, с трудом вписываясь в повороты и едва удерживая машину на дороге. Через двадцать минут он, прямо на дорожной развилке, заикаясь и проглатывая слова, рассказывал о происшедшем Оловянному и Саперу. – А ведь на их месте должны были быть мы, – отрешенно закончил Аваз. – Я говорил Мусе, чтобы он не ехал, – тихо сказал Оловянный. – А он шашлыка хотел. Вот тебе и шашлык… – Я никогда больше шашлык кушать не буду, – сказал Абрикос. Он вновь ощутил запах горелой человеческой плоти, его снова начало мутить, он отбежал в сторону, но рвать уже было нечем. Издав несколько рыкающих звуков, он вернулся к товарищам. – Мне казалось, там вокруг они… Смотрят, целятся… – Может, там и есть засада. На тебя одного срываться не стали, ждут, когда все соберутся… Абрикос и Сапер никогда не видели своего командира таким растерянным. Он явно не знал, что делать. – Будем ждать рассвета, – наконец решил Оловянный. – Сейчас все равно ничего не видно, зато перещелкать нас ничего не стоит… – А кто это может быть, Руслан? – спросил Сапер. – Не знаю… Сначала Гаруна, теперь меня… Это неспроста… – Думаешь, это связано? – Конечно! Знаешь пословицу: «Когда пастух гневается на стадо, он режет вожаков»? Аваз почесал в затылке. – Ты по-человечески говори, Руслан! При чем тут пастух, какое стадо? Стрелял-то кто? – Кто, кто! Ни одна группировка не потянет против нас… Муртады? Это не местные… Из федералов? Так движения нигде не было, никакой информации не поступало, через туннель не проезжали… – А может, это Мытарь? – спросил Абрикос. – Гаруна убрали, осталось тебя убрать и тогда – его сила! – Зачем ему меня убирать? Проще договориться да под себя подтянуть… – Или Абу-Хаджи? – высказался Сапер. – Дяди нет, а ты остался. Вот и торчишь у него, как бельмо в глазу. – Это может быть, – после паузы сказал Оловянный. – Тем более… Он оборвал фразу. Даже его приближенные не знали про разговоры с Ханджаром. – Что «тем более»? – спросил Сапер. – Тем более, что он давно меня боится. Рация Оловянного издала звук вызова. Все трое вздрогнули. Может, от неожиданности, может, оттого, что в ночной тишине сигнал прозвучал слишком громко. А скорей всего потому, что у всех были натянуты нервы. – Первый слушает! – отозвался амир и переключился на прием. – Гюрзу завалили! – прорвался сквозь тревожную ночь возбужденный голос дежурного. – В «Золотом тельце». И с ним двоих ребят! Холодало. Набежавшие тучи закрыли луну и звезды. Вокруг зловеще шумели абрикосовые деревья. * * * Когда рассвело, они на четырех джипах были уже в ущелье. Спешно собранные бойцы с оружием наперевес рассыпались по окружающей территории, чтобы обнаружить и нейтрализовать возможную засаду. Оловянный и его приближенные подошли к сгоревшим машинам, осмотрели то, что осталось внутри, и застыли в тягостном молчании. |