Онлайн книга «Сила присутствия»
|
Долганов сильно поднялся на контрактах, купил дом в Берлине и сдавал в нем квартиры. Но в Дубае он жилье снимал и до сих пор не приобрел ничего своего, хотя возможности были, причем немалые. Почему? А сами как думаете? Вы полагаете, что все вот эти краны, блестящее стекло, ровные, как стол, дороги и вечное лето – это все навсегда, что ли? Никогда и ничего не изменится? Можно будет продать квартиру в опостылевшей России, купить здесь апартаменты и тихо и спокойно радоваться жизни, ежедневно ходить на пляж, тратить деньги, которые удалось урвать и вывезти? Господи, какие же вы простаки?! Таких еще поискать! Вы видели тех, кто строит все эти небоскребы, живет в палатках, хибарах из деревянных реек и полиэтилена, моет машины, открывает двери в отеле, прислуживает? Туземцы, пакистанцы, сомалийцы. Как думаете, сколько их? Не считали? А очень даже напрасно. Их легион… во всяком случае, намного больше, чем нас. И что они думают про белых людей с деньгами? Не знаете? А вы напрягите головы. Вспомните и о том, что за богов они почитают, каких духовных лидеров слушают. Прикиньте, что будет, когда сдвинутся какие-то невидимые тектонические пласты геополитики и их духовные лидеры скажут: «Теперь можно». Думайте, в общем. Пока не поздно. Таксист оказался черным, явно из Сомали. Но английский он знал и машину вел вполне себе умело. В порту Долганов вышел, расплатился долларами, самой любимой здесь валютой, и медленно пошел к пристани. – Влад! Он обернулся. Ганиев, он же Тат, спешил к нему. – Салам, брат! – Салам! Они уже столь привыкли к местным реалиям, что даже между собой общались на арабском, лишь иногда переходя на русский. – Ты как? – Хвала Аллаху, жив остался в Ливии. – И как там? – Трындец полный! – Те люди, которые имели с этим дело напрямую, в выражениях обычно не стеснялись. – На этих козлов Сталина не было! – У них Каддафи был. Один хрен. – Нет, не один. Этих бандерлогов пора каждого второго расстреливать. Чтобы оставшиеся боялись. В них страха ни хрена нет, чуть что – автомат в зубы и на улицу. Благодарности тоже нет. Мы в Бенгази сидели, там дома были брошенные, я зашел в один. Сто двадцать метров, терраса крытая! Все это им бесплатно выдавалось. Как женился, так тебе от государства такие хоромы. А эти в благодарность!.. – Татарин просто кипел от бешенства. – Брось. Ты местных знаешь. – То-то и оно. – У нас Вин главный? – Ага. Лазарь всегда своих ставит. – Мужик дельный вроде. Он где? – А вон сидит. Пиво пьет. – Тут что, и пиво есть? – Ага. Африканское, из сорго, еще египетское. – И как? – Дрянь. Они зашли в бар, самый обычный, такой есть в любом порту мира, даже в мусульманском. Винник, он же Вин, махнул им рукой. – Салам! – Салам! Они присели. – Что по заказу? Лазарь растолковал? – Племенная зона. Тот еще зверинец. Вы знали, на что подписывались. – Да, знали. Но зона эта – она разная бывает. Мы там с добром или как? – Пока хрен знает. Но оружие брать. – Значит, не с добром. – Серб пойдет с нами. – Гаврила? – Он самый. Такое прозвище у серба было, видимо, в честь Гаврилы Принципа, того самого, который стрелял в австрийского эрцгерцога в Сараево, из-за чего впоследствии и приключилась досадная мелочь – Первая мировая война. Тат выругался. – Тогда точно кранты. С ним и нам бошки отрежут. – Не каркай. – Он, кстати, известный персонаж, я про него в Ливии слышал. Гаврила одного деятеля там исполнил, из племенных. Его могут опознать. – Сказано, не каркай! Вин посмотрел на часы. – Где стволы берем? – На Созвездии, где же еще. – Али продаст? – А чего ему не продать? – А дальше? – Конечный пункт Пешавар, это все, что я знаю. Дальше Лазарь распорядится. Там надо каких-то хануриков освободить. Силой или выкуп передать – это я не в курсе. Видимо, на месте старшие решат… – Силой. В Зоне племен? – не унимался Тат. – Ты что, сдрейфил? – Одну жизнь живем. Ты бы проговорил с Лазарем этот вопрос. Если туда надо с боем соваться, пусть доплатит. – А сотка – за красивые глаза? – Нет, конечно. Но ты знаешь, что там творится. Вин хлопнул ладонью по столу. – Поговорю. – Что по документам прикрытия? Пути отхода? – спросил обстоятельный Влад. – Документы у каждого свои. Надеюсь, вы их не забыли. Отход… в принципе мы с Лазарем эту тему не обсуждали, но думаю, что не великая проблема. Дошел до крупной дороги, где конвои ходят – считай, спасен. Туда не сунутся. – Зайди в Сеть, глянь, как эти конвои горят. Кстати, а с пакистанцами дело согласовано? Или мы рискуем приземлиться на местной зоне лет этак на двадцать? – Детские вопросы задаешь. – Да как сказать… Вин посмотрел на часы. – Ладно, пошли. Мы прождали, сколько сказано, пусть теперь сам. Они вышли на улицу. Жара, духота. Хорошо, что дождя нет. Тут, у самого моря, они такие. Либо их нет, либо это ливень. – Справа!.. – сказал Влад. К ним, широко улыбаясь, шагал серб с рюкзаком за плечами. …Нанятая арабская лодка, на какой здесь торговали и две тысячи лет назад, правда, тогда не было подвесных моторов, вывезла их в море. Владелец этого чуда, невысокий смуглый араб, правил без подсказок. Он делал такие рейсы по несколько раз в неделю и прекрасно знал, куда нужно четверым белым, явно военным. Путь их лежал на «Катарину», а это судно было легендой. Сухогруз на десять тысяч тонн был построен в Финляндии, в конце восьмидесятых, для Черноморского морского пароходства, тогда крупнейшего в мире. Потом, в середине девяностых, флот раздербанили на хрен. Судно сменило флаг и владельца, выполняло коммерческие рейсы непонятно с чем и куда. В начале и середине нулевых его арендовали люди, профессионально занимающиеся торговлей оружием. Оно сделало несколько ходок в Африку и не попалось пиратам. После этого сухогруз дважды сменил владельца, но «оружейная» специализация у него осталась. Сейчас им владели на паях туземцы и люди из тех краев, где говорят на великом и могучем. |