Онлайн книга «Нефтяная бомба»
|
Билетов нет, но иншалла, доедем. Возвращаюсь к моей ненаглядной Джамиле. Она героически стоит и караулит чемоданы, ожидая вестей. – Билетов нет. Рич говорит что-то непонятное на арабском. На всякий случай замахиваюсь на него: – Молчи, женщина! Достаю телефон… Черт, блокировка. Все забываю. Не позвонить, три раза черт… Смотрю на часы, и в этот момент из туалета типа сортир возвращается Вован Вованыч. Репа встревоженная. – Что? – Вахи там. Мда… – Вов, будь проще, а? Баба-яга в тылу врага прямо. Теперь докладывай по делу – что там за вахи. – Не помню фамилию. Но один в один фоторобот, который у нас на входе висит. И еще один там с ним тусуется. – Ага… В моем смартфоне, который сейчас отключен, не только полная база разыскиваемых, но и минимальная программка, которая позволяет, щелкнув человечка на обычную, встроенную в смартфон камеру, создать математическую модель его внешности и провести грубый поиск по базе, дабы отсеять неподходящие варианты и сократить число возможных до нескольких десятков. Или даже до нескольких штук, если повезет. Вот только если Вован прав – щелкать себя они не позволят. Не та обстановка, так сказать. Да и в туалете пастись – совсем не дело, тем более перед встречей. Так… Что делать? – Вован, стой у вещей, как привязанный. Рич, сходи, купи что-нибудь. Только не спались. Смотри по сторонам… Черт… Нервы, нервы. Успокоиться. Сам, поди, тоже, как баба-яга в тылу врага. Обычно, когда человек чувствует себя не в своей тарелке, со стороны это заметно и настораживает. К неуверенному человеку легче подойти, к чему-то прицепиться. А такой хоккей… Нет, такой хоккей нам не нужен. Протискиваясь сквозь толпу, вдруг замечаю направленный на меня взгляд – прямой, как лазерный луч, и едва успеваю отвести глаза в сторону. Не задержать, не «законтачить» – это как два провода соединить, если законтачил. Спокойно… На второй заход. Так, остановись… Ага. Один из ларьков. Здесь продают шаверму, это как раз Салима заведение. Покупаю… Здесь удивительно вкусно и дешево кормят на улице. Если не отравят, ведь иногда воду для приготовления пищи черпают прямо из Тигра. Но та же шаурма в пересчете на московские деньги выходит дешевле раза в полтора, и при этом вкусная… Спокойно. Взгляд на часы… Так, сейчас. Через плечо, чуть вверх. Есть. Снял. Запомнил. Знакомая рожа. Радикальный суннит, участник студенческих беспорядков, один из самых активных. Я его узнаю, потому что по нему велась активная разработка, но заставили свернуть, отец – депутат парламента. Но все равно – что этот черт тут делает? Спокойно. Еще спокойнее. У моего телефона – не криптофона, другого – есть одна особенность. У него есть объектив не только сзади, на спинке, как у всех, но и на боку. Это позволяет говорить по телефону или делать вид, что говоришь, и одновременно снимать. Правда, тут не ловит, но я могу и не знать об этом, верно? Достаю телефон, натыкиваю номер. Подношу трубку к уху и в пулеметном темпе делаю снимки, поворачиваясь. Потом смотрю на телефон так, как будто он меня предал, говорю подходящее случаю нецензурное слово и прячу аппарат обратно в карман. Возвращаюсь. Все уже там, я последний. – Ну? – Чисто, – говорит Рич. – Ноль. Я достаю телефон из кармана. – Вован, задание. В темпе вальса на улицу, откуда можно дозвониться. Проверишь последние снимки. У двери тусуется молодой, курчавый. Ни усов, ни бороды, светлая бейсболка. Проходил по мятежу в университете. – Понял. – Отправь, пусть пробьют по базе. Меня интересует последняя информация. – Понял. Слово «есть» Вован говорить почти отучился. Можно вышибить человека из армии, но нельзя вышибить армию из человека. Я даю телефон. – Давай. Отзвонишь – и назад. Основная точка сбора – первая платформа, самое начало. Запасная здесь. Вован делает шаг и останавливается: – Не пустят назад. – Брат, ну что как маленький. Дашь на лапу, скажешь – эфенди что-то забыл. Ключи, там, пока не уехал. Пустят как миленькие. Конечно, в словах Вована есть правда – с его ростом и явно неарабской внешностью проблемы могут быть. Но кто не рискует, тот спивается. Вован двинулся. – Пора и нам. Давай на платформу. Здесь отираться нельзя… Платформа Багдадского центрального вокзала совсем не соответствует величественности вокзального комплекса. И близко нет масштабности Казанского, например, вокзала с громадным куполом. Нормальных навесов нет, все под солнцем – и это при удушающей жаре. Перроны низенькие, у самой земли – даже нормальные поставить не смогли, хотя бы как у нас на станциях для электричек… Смотрю на время – почти пора. Кашляет громкоговоритель, в раскаленном, совсем не майском воздухе звук плывет медленно. И тут появляется крайне дурное чувство взгляда на спине – оно не раз спасало меня от неприятностей. Перемещаюсь так, чтобы за спиной была колонна. Потом и вовсе иду к моей ненаглядной Джамиле… – Жарко? – Сам бы так постоял… Понижаю голос, говорю по-русски: – Посмотри сзади… Рич чуть смещается. Никаб дает преимущество – очень сложно понять, куда смотрит женщина, облаченная в него. – Нет, – негромко говорит он по-русски. Значит, ничего не видит. Но чуйка недобрая. Вскрываю бутылку, как и положено, по местным понятиям, – первым утоляю жажду сам, остатки отдаю любимой супруге. – Идет. Да, идет. Где-то там, на путях, со сдержанной мощью звучит ревун тепловоза. Багдад – Басра, пассажирский скорый, прибывает на первый путь. Как говорят у летчиков – время принятия решения… – Работаем… Мы снова расходимся. Я встаю на прежнее место, Джамиля остается на своем – контролировать вход в вокзал. Встречающих становится все больше и больше – люди выходят на солнце из кондиционированной прохлады вокзала. Я играю встречающего, тем более что одного из наружников, который сел на поезд в Басре вместе с объектом, знаю лично. Он из моей группы, здесь, в Багдаде, работал, потом был направлен в Басру передавать опыт, с повышением. Сделаем вид, что я его и встречаю. Он покажет мне объект и кратко введет в курс дела. Мы доведем курьера до стоянки такси или до машины, если его тут встречают, а там оторвемся. Три моторизованных экипажа наружки, что стоят неподалеку от вокзала, подстрахуют беспилотник. Операция чрезвычайно важная, потому ресурсы нам выделили. Обычно же показывают фигуру из трех пальцев… |