Онлайн книга «Таис Афинская»
|
Таис положила палец на губы воина. – Не говори так. Хочешь, я поеду с тобой? Вернусь в Элладу? – Это выше всего, о чем я могу мечтать. Но… – спартанец замялся. – Что же? – Если бы я возвратился домой после окончания войны, а то… Только ты никому не говори об этом: мне думается, будет война. – Против эллинского союза и Александра? – Против кого же еще? – Вы, спартанцы, отчаянно смелы и тупо упрямы. И кончите плохо. Но ты можешь остаться здесь, со мной? – Кем? Конюхом Салмаах? Или плести венки? – Зачем так жестоко? Подумаем, найдем выход. Еще есть время. Эоситей поплывет не скоро? – Не раньше прихода Александра. – Как жаль, что ты не можешь пойти к Александру. – А, ты понимаешь!.. Да, будучи спартанцем, которых он не любит, ты знаешь, он даже отверг имя Спарты на трофее… – Это преодолимо. Он мой друг. – Твой друг?! Да, конечно же, я забыл про Птолемея. Но я должен быть со своими, и в славе, и смерти – одинаково. – Я понимаю. Потому и не думаю, что ты пойдешь на службу к македонцам. Таис всю дорогу пыталась что-нибудь придумать для Менедема, но так ничего и не нашла. Наверное, от бессилия грусть все сильнее одолевала ее на коротком пути до дома. Как только Таис появилась среди персидских яблонь своего садика, Гесиона бросилась к ней с радостным воплем, и она обняла фиванку, как сестру. Прибежала и Клонария, ревниво поглядывая на «Рожденную змеей» и стараясь оттеснить ее от хозяйки. Без промедления они заставили Таис улечься на жесткую скамью для массажа. Обе девушки принялись хлопотать, укоряя, что она совсем запустила себя. – Теперь придется возиться всю ночь, чтобы привести тело госпожи в должный вид, – говорила рабыня, умело орудуя бронзовыми щипчиками и губкой, смоченной настойкой корня брионии, уничтожающей волосы и восстанавливающей гладкость кожи. Гесиона в это время приготовляла ароматную жидкость с любимым запахом Таис – ирисом и нейроном. Тонкоперистые листья нейрона с их острым запахом горьковатой свежести здесь в Египте можно было доставать в изобилии. В Элладе же они распускались только на короткое время в месяце элафеболионе. Превращение Таис в гладкую, как статуя, и душистую жрицу Афродиты прервал приезд ликующей Эгесихоры. Расцеловала подругу, но ее ждали кони, и она умчалась, пообещав прийти ночевать… Пламя люкносов [8] , притушенное пластинками желтого оникса, освещало спальню слабым золотистым мерцанием. У ложа горел ночник, и четкий профиль Таис на его фоне казался Эгесихоре вырезанным из темного камня. Таис подняла высоко руку, и блеснувшее кольцо привлекло внимание спартанки. – Ты носишь его недавно. Чей дар, скажи? – сказала Эгесихора, разглядывая резной камень. – Не дар, а знак! – возразила Таис. Спартанка насмешливо фыркнула. – Мы все аулетридами носили такие знаки. Было удобно. Повернешь вершиной треугольника от себя – всякий понимает: занята. Вершиной к себе – свободна. Правда, кольца были бронзовые, и камень – синее стекло. – А рисунок тот же? – лукаво улыбнулась Таис. – Тот же – треугольник великой богини… Нет, наши были узкими, острее. На твоем кольце широко разведены боковые стороны, как у Астарты. Да еще камень – правильный круг. А ты понимаешь смысл этого знака? – Не совсем, – неохотно ответила Таис, но Эгесихора, не слушая ее, подняла голову. Откуда-то из глубины дома доносились слабые звуки, складывалась печальная мелодия. – Гесиона, – пояснила афинянка, – она сама сделала сирингу из тростника. – Странная она. Почему ты не выдашь ее замуж, если не хочешь учить, как гетеру? – Надо, чтобы она опомнилась от всего того ужаса, насилия и рабства. – Сколько же времени она будет приходить в себя? Пора бы! – Разные люди вылечиваются в разные сроки. Куда ей спешить? Когда Гесиона станет подлинной женщиной и полюбит, взойдет новая звезда красоты. Берегись тогда, золотоволосая! Эгесихора презрительно усмехнулась. – Не со мной ли она будет соперничать, твоя несчастная фиванка? – Все может быть. Вот появится здесь войско Александра… Эгесихора внезапно стала серьезной. – Ложись рядом, щека к щеке, чтобы никто не подслушал! Спартанка рассказала подруге уже известное: Эоситей собирается покинуть Египет. Стратег спартанцев требует, чтобы Эгесихора уехала с ним. Он не хочет и не может расстаться с ней. – А ты? – Надоел он своей ревностью. Я не хочу разлучаться с тобой и хочу подождать Неарха. – А если Неарх давно забыл тебя? Что тогда? – Тогда, – лакедемонянка загадочно улыбнулась, одним прыжком вскочила с ложа и вернулась с небольшой корзинкой, сплетенной из листьев финиковой пальмы. С такими корзинками ходили на рынок богатые покупательницы косметики. Эгесихора уселась на край ложа, подогнув под себя ногу, воспетую мемфисскими поэтами как «среброизваянную», и извлекла ящичек из незнакомого Таис дерева. Заинтересованная, она тоже села и коснулась пальцами гладкой сероватой крышки. – Дерево нартекс, в стволе которого Прометей принес огонь с неба людям. У Александра есть целый ларец из нартекса. Он хранит там список «Илиады», исправленный твоим другом Аристотелем, – и Эгесихора весело захохотала. – А кто бежал из Афин из-за этого друга? – парировала Таис. – Но откуда тебе известны такие подробности об Александре? Спартанка молча извлекла из шкатулки листок папируса, исписанный с двух сторон мелким аккуратным почерком Неарха. – «Неарх, сын Мериона, шлет пожелания здоровья Эгесихоре и прилагает вот это», – спартанка высыпала на кровать горсть драгоценных камней и два оправленных в золото флакона из искрящегося огоньками «тигрового глаза». Гетеры высшего класса понимали в драгоценностях не хуже ювелиров. Таис вынула лампион из ониксового экрана, и подруги склонились над подарком. Пламенно-красные пиропы («огненные очи»), огромный рубин с шестилучевой звездой внутри, густо-синий «царский» берилл, несколько ярких фиолетовых гиацинтов, две розовые крупные жемчужины, странный плоский бледно-лиловый камень с металлическим отблеском, неизвестный гетерам, золотистые хризолиты Эритрейского моря. Неарх понимал толк в камнях и поистине царский дар сделал столь давно разлученной с ним возлюбленной. Эгесихора, раскрасневшись от гордости, подняла самоцветы на ладони, наслаждаясь их игрой. Таис обняла ее, целуя и поздравляя. |