Онлайн книга «Самый жестокий месяц»
– Хочешь, посидим вместе? – спросила Мирна. – Нет, не хочешь, – отказалась Рут. – Домой надо идти. – Как твои курочки? Мирна не обиделась на Рут. Обижаться на Рут означало вечно быть обиженной. – Это не курочки, а утки. Утята, я думаю. – А где взять настоящие яйца? – прозвучал детский голос. Роза Тремблей остановилась перед Рут, как Синди Лу перед Гринчем [14] , в ее пухлых розовых ладошках лежали три изящных деревянных яичка. По какой-то причине дети Трех Сосен, словно лемминги, неизменно шли с этим вопросом прямо к Рут. – Откуда мне знать? – Ведь вы леди с яйцами, – сказала Роза, укрытая мокрым одеялом. Мирна подумала, что девочка немного похожа на драгоценные утиные яйца Рут, завернутые во фланельку. – Мои яйца дома, греются, и тебе не помешало бы. Но если уж ты настаиваешь на этой глупости, то лучше пойди попроси шоколадные яички. Рут взмахнула своей тростью, похожей на кривую волшебную палочку, и показала на Клару, которая пыталась пробраться к садовому столику на лугу. – Но Клара не имеет никакого отношения к раздаче ребятам шоколадных яиц, – сказала Мирна, когда маленькая Роза сорвалась с места, зовя за собой других ребят, и в сторону Клары двинулось маленькое торнадо. – Я знаю, – буркнула Рут и похромала вниз по лестнице. Внизу она повернулась и посмотрела на крупную чернокожую Мирну, засовывающую в рот сэндвич. – Ты сегодня там будешь? – Ты про обед у Клары и Питера? Мы все там будем. – Я не об этом говорю, и ты это знаешь. – Старая поэтесса не повернула голову в сторону старого дома Хадли, но Мирна поняла, что та имеет в виду. – Не делай этого. – Почему? Я все время совершаю ритуалы. Помнишь, после смерти Джейн? Тогда пришли все женщины. И ты в том числе. И мы провели обряд очищения. Мирна никогда не забудет, как они с женщинами обходили деревенский луг с дымящимися пучками шалфея, окуривая Три Сосны, чтобы избавить деревню от страха и подозрений, одолевавших ее. – То было другое, Мирна Ландерс. Мирна не подозревала, что Рут известны ее фамилия и даже имя. По большей части Рут только махала руками и командовала. – Это не ритуал. Это преднамеренная попытка ворошить зло. Это никак не связано с богом или богиней, с духами или духовностью. Это связано с мщением. Меня повесили за то, что я жила одна, за то, что я голубоглазая и загорелая, за юбки драные, нехватку пуговиц, за мою ферму, всю в сорняках, за средство против бородавок надежное… И да, еще за груди и грушу сладкую, что скрыта в моем чреве. Как только разговор о демонах заходит, все это пригождается [15] . Не делай этого, Мирна Ландерс. Ты знаешь разницу между ритуалом и местью. Так же как и то, что обитает в этом доме. – Ты думаешь, это связано с местью? – недоуменно спросила Мирна. – Конечно связано. Оставь это. Забудьте все, что связано с этим домом. Она ткнула палкой в том направлении. Будь это волшебная палочка, из нее наверняка вырвалась бы молния и уничтожила этот погруженный в себя дом на холме. Затем Рут повернулась и похромала к своему жилищу. К утиным яйцам в духовке. К своей жизни. А Мирна осталась с воспоминанием о проницательных голубых глазах Рут, ее обтрепанной юбке и отсутствующих пуговицах. Она проводила взглядом старуху, шествующую в свой дом с его изобилием слов и сорняков. Дождик так и не начался, и пасхальное воскресенье промелькнуло быстро, как кролик в кустах. Большинство яиц было найдено Тимми Бенсоном, который в награду получил гигантского шоколадного зайца с множеством игрушек внутри. Полетт Лего украла зайца у Тимми, но месье Беливо убедил ее вернуть приз и извиниться. Тимми, который провидел будущее, открыл коробку, отломал шоколадные уши, а остальное отдал Полетт, и та ущипнула его. В тот вечер Питер и Клара давали свой ежегодный пасхальный обед. Жиль и Оливия явились с французскими батонами и сыром. Мирна принесла яркий букет и поместила его в центр соснового стола в кухне. Жанна Шове, экстрасенс, принесла небольшой букетик диких цветов, собранных на лугу рядом с Тремя Соснами. Софи Смит пришла со своей матерью Хейзел и с Мадлен. Домой она приехала днем ранее в маленькой голубой машине, битком набитой грязным бельем. Теперь она болтала с другими гостями, а Хейзел и Мадлен предлагали всем принесенные ими креветки. – Так, значит, вы экстрасенс. – Софи взяла несколько креветок с блюда в руках матери и обмакнула их в соус. – Меня зовут Жанна. – Как Жанну д’Арк. – Софи рассмеялась. – Иоанна из Арка. – Это прозвучало не очень приятно. – Будьте осторожнее. Вы ведь знаете, что с ней случилось. Высокая и стройная, Софи прекрасно держалась, хотя и немного сутулилась. Светло-русые волосы доходили ей до плеч. Вообще-то, она была довольно привлекательна. Но было в ней что-то такое, что заставило Жанну слегка отпрянуть. Появился месье Беливо с черничными пирогами из пекарни Сары. В кухне зажгли свечи, открыли бутылки вина. В доме пахло бараниной, жаренной в чесноке и розмарине, молодой картошкой, луком и чем-то еще. – Бога ради, это что, консервированный горошек? Клара посмотрела в кастрюлю, принесенную Габри и Оливье. – Да, этот горошек мы извлекли из консервной банки, – ответил Оливье. – А в чем проблема? – Да ты посмотри на этот горошек: он отвратительный. – На вашем месте, – обратился Габри к месье Беливо, который подошел к ним с бокалом вина и кусочком плавленого сыра бри на ломтике французского батона, – я бы воспринял это как личное оскорбление. Мы купили этот горошек в вашем магазине. – Мадам, – величественно произнес бакалейщик, – это лучший консервированный горошек, какой можно купить за деньги. «Ле Сьёр». Собственно говоря, я думаю, что горошек так и растет – прямо в банке. Не хочу даже упоминать о том странном гибриде, который был выведен не иначе как военно-промышленным комплексом. Горошины в стручке. Словно в это кто-то поверит. Отвратительно! Месье Беливо говорил это так искренне, что Клара почти поверила ему, если бы не искорки в его глазах. |