Книга Зажмурься покрепче, страница 84 – Джон Вердон

В голове Клайна тем временем явно запустился механизм просчитывания выгод от раскрытия дела масштабом с Мэнсона. Он попытался развить идею Блатта:

— Думаешь, он уболтал девушек уйти из дому, замести следы и жить с ним, так сказать, общиной?

Он перевел взгляд на капитана, но кривая ухмылка его явно не вдохновила, поэтому вместо Родригеса он обратился к Хардвику:

— А ты как думаешь, Джек?

Хардвик хмыкнул.

— Думаю, что тут речь даже не о Мэнсоне, а как минимум о Джиме Джонсе. Маньяк-харизматик с толпой преданных наложниц.

— Джим Джонс это кто? — спросил Блатт.

Клайн сказал:

— Да ты не можешь не знать — Джонстаун, «Храм народов», то ли массовое убийство, то ли самоубийство. Яд в газировке — и сто человек как не бывало.

— А-а, ну да, яд в газировке, — вспомнил Блатт. — Ну точно, Джонстаун. Да, там был псих на всю голову.

Хардвик театрально поднял палец:

— Бойся того, кто манит тебя в джунгли, в поселение, названное в честь себя.

Ухмылка капитана стала подрагивать. Казалось, что у него свело судорогой лицо.

— Дэйв, — произнес Клайн, — как думаешь, мог у Флореса быть такого рода план?

— Сомневаюсь, потому что известно, что Флорес жил у Эштона, — ответил Гурни. — Если предположить, что он где-то собирал коммуну, то она должна была быть рядом с Тэмбери. Это маловероятно.

— Тогда какая у тебя версия?

— Моя версия — что он вполне раскрыл мотив в своей эсэмэске. «Я написал тебе про все причины».

— И что это за мотив?

— Месть.

— За что?

— Если вспомнить пролог пьесы Валлори, то это месть насильнику.

Клайн обожал споры, поэтому Гурни ничуть не удивился, что он тут же повернулся к Андерсону.

— Билл, что скажешь?

Билл тут же покачал головой.

— Мстят обычно в лоб: напал, поломал, убил, размозжил. А у нас тут какие-то неоднозначные пропажи… — Откинувшись в кресле, он добавил: — На месть ничто не указывает. И вообще надо опираться на доказательства, — в заключение он улыбнулся, будто вескость последнего слова доставила ему особое удовольствие.

Клайн перевел взгляд на рыжую Вигг, которая, как обычно, сидела, уставившись в ноутбук.

— Робин, не хочешь что-нибудь добавить к обсуждению?

Она с готовностью откликнулась, впрочем, так и не подняв взгляда от экрана:

— Слишком много переменных. Какие-то из них лишние.

— Например, какие?

Она собиралась ответить, но тут дверь открылась, и в зал заглянула мрачная худощавая женщина, словно сошедшая с картины Гранта Вуда. Серые глаза обвели помещение и остановились на капитане.

— Простите, — произнесла она, и голос у нее оказался таким же угрюмым, как и ее взгляд. — Есть новая информация.

— Заходи, — сказал Родригес. — И закрой дверь.

Женщина так и сделала, после чего застыла на месте по стойке смирно, будто ожидая разрешения снова заговорить.

Родригесу определенно была симпатична такая подчеркнутая субординация.

— Что у тебя, Жерсон? Выкладывай.

— Одна из девушек, кого мы пробивали по списку, три месяца назад была убита.

— Три месяца назад, значит?

— Да, сэр.

— Конкретика есть?

— Да, сэр.

— Рассказывай.

Она моргнула. Рельеф ее лица был таким же застывшим, как и ее накрахмаленный воротничок.

— Мелани Струм. Восемнадцать лет. Окончила Мэйплшейд первого мая текущего года. Последний раз мать и отчим видели ее в Скарсдейле, нью-йоркском пригороде, шестого мая. Тело обнаружено в подвале здания в Палм-Бич, штат Флорида, двенадцатого июня.

Родригес нахмурился.

— Причина смерти?

Жерсон почему-то поджала губы.

— Причина смерти? — повторил капитан.

— Ее обезглавили, сэр.

— Откуда эта информация?

— Узнали в ходе обзвона выпускниц по списку. Конкретно по Мелани Струм звонила лично я.

— И с кем ты говорила?

Поколебавшись, Жерсон спросила:

— Не возражаете, если я схожу за блокнотом?

— Давай, только быстрее.

Ее не было около минуты. Единственный, кто за это время нарушил молчание, был Клайн.

— Возможно, это оно, — сказал он. — Возможно, это переломный момент.

Андерсон скривился, словно у него резко заболел зуб. Хардвик сгорал от любопытства. Лицо Вигг не выдавало никаких эмоций. Гурни, к собственному неприятному удивлению, не чувствовал почти ничего, но решил, что не испытывает шока, поскольку изначально предполагал, что пропавшие девушки мертвы. Когда он оставался наедине с собой, случались моменты, когда эта внутренняя защита давала сбой, и ему казалось, что он бездушный инструмент по решению задач, бесконечно далекий от мира человеческих переживаний, словно другой биологический вид. Впрочем, эти мрачные мысли оставляли его в покое, если выспаться, и он считал их неизбежной частью обыкновенной профдеформации копа.

Жерсон вернулась с блокнотом. Ее каштановые волосы были собраны в тугой хвост на затылке, и неподвижность ее лица казалась следствием чрезмерного натяжения кожи.

— Капитан, у меня тут заметки по звонку насчет Мелани Струм.

— Говори.

— К телефону подошел мужчина, представившийся как Роджер Струм, отчим покойной. Когда я объяснила, зачем звоню, он выразил удивление, а затем разозлился, что мы не в курсе о смерти его падчерицы. Его супруга, Дана Струм, взяла трубку с другого аппарата. Оба были расстроены. Они сообщили следующее: руководствуясь некоей наводкой, полиция Палм-Бич совершила обыск Джордана Болстона, где и было обнаружено тело Мелани. Оно лежало в морозилке…

Клайн перебил ее:

— Болстон — это у которого хедж-фонды?

— О хедж-фондах мы не разговаривали, но когда я позвонила в полицию Палм-Бич, они подтвердили, что Болстон проживал в элитном особняке стоимостью несколько миллионов.

— В морозилке… Это ж надо… — растерянно пробормотал Блатт.

— Так, — произнес Родригес. — Что там еще?

— Оставшуюся часть разговора мистер и миссис Струм в основном возмущались, что Болстона освободили под залог. «Судью купили» и прочие предположения подобного рода. Мистер Струм несколько раз повторил, что если узнает, что Болстон купил себе свободу, то лично пустит ему пулю в лоб. Также они подтвердили, что шестого мая у них случился конфликт с Мелани, которая потребовала, чтобы ей подарили «Порш Бокстер» за сорок семь тысяч долларов. Услышав отказ, она впала в ярость, сказала что ненавидит их, не желает их больше знать и поедет жить к подруге. На следующее утро она действительно ушла из дому. Живой ее больше не видели. Ездили в Палм-Бич, опознали ее тело в морге.