
Онлайн книга «Третий должен уйти»
Я узнал их обоих. Это с ними позавчера уехала Лиза. И они узнали меня. Бровастый иронично повел бровью, а кривоносый атлет даже виду не подал. Козьмин протяжно вздохнул, глядя на это явление. И руку прилепил к груди так, как будто у него случился сердечный приступ. А другой рукой лихорадочно шарил по столу, пока не нащупал стеклянный цилиндрик с таблетками. — Вот только за сердце хвататься не надо! — криво ухмыльнулся бровастый. — Алексей! Ты даже не представляешь, какие у нас проблемы! Козьмин достал таблетку, бросил ее под язык и закрыл глаза, словно хотел как страус спрятать голову в песок. Но от суровой действительности не спрячешься. — У всех проблемы, Платон Андреевич! И все их решают! Бровастый Алексей сел за приставной стол напротив меня, а кривоносый остался стоять, покачиваясь на носках широко разведенных ног. — Работаешь здесь? — Леша буравил меня жестким насмешливым взглядом. Я должен был уйти, но мне почему-то не хотелось оставлять Козьмина в одиночестве. Проблема на мужика наехала, деньги с него сейчас будут требовать. А мужик он вроде ничего. Внешне грубый, а изнутри — душевный, о семьях своих рабочих переживает. Хозяйственник, правда, плохой… — Работаю, — кивнул я. Мне нужно было как-то обосновать законность своего здесь присутствия, иначе меня просто выставят за дверь. — Боксом давно занимаешься? — Пять лет. — Хорошо ты этому клоуну вломил… Ну, да ладно… Платон Андреевич, ты нам тут глазки не закатывай! — Леша глянул на Козьмина с хищной усмешкой. — Деньги давай. — Нет денег! Товар не идет! Так, берут по чуть-чуть! Кошкины слезы! На зарплату не хватает! Летом лучше будет, летом люди строятся… — Летом строятся, а закупаются сейчас, так что беса гнать не надо. — Должны закупаться! — Козьмин чуть ли не умоляюще смотрел на рэкетира. — А не закупаются! Денег у людей нет! Ничего нигде не строится! — Пургу гнать не надо! В Горанске пятиэтажка строится, сам видел. Там такой же кирпич, как у тебя тут… — Так не покупают! У савелковских берут! — Платон Андреевич взывающе смотрел на Лешу. — Слушай, мужик, ну мы же с тобой по-хорошему, а ты нас за лохов держишь! Нельзя так! — А если реально денег нет? — вмешался я. Леша резко глянул на меня. Этот взгляд мог перевернуть душу, столько в нем было силы, но я постарался удержать себя в руках. И глаза в сторону не отвел. — Кирпич есть, а денег нет, — выдавил я. — Кирпич возьми. — И что я с этим кирпичом делать буду? — зло спросил рэкетир. — Продашь. Ты же крутой, тебе нетрудно будет впарить. Купи кирпич! Анекдот такой есть. — Ты предлагаешь мне купить кирпич? — Не купить, а взять в счет долга. С паршивой овцы хоть шерсти клок. — С паршивой овцы?! — ухмыльнулся бандит. — Ну, овцы здесь реально паршивые. — Караси. — Да нет, карась — рыба жирная. С карасей жирный слам идет… — Мы караси, а ты щука. Чтобы карась не дремал. — Кто здесь дремлет? Да вы спите здесь! Мертвым сном спите! — Обещаем исправиться. И производство будет, и деньги. А пока возьми кирпичом… — Знаешь, куда себе этот кирпич засунь? — рассмеялся вдруг Леша и глянул на кривоносого в поисках поддержки. — Кирпичами класть будешь, гы-гы! Качок тоже засмеялся, глядя на меня как на какого-то клоуна. — Ну, мы сами кирпич толкнем. А деньги ты получишь, — предложил я. — Так в чем же дело? — Помог бы. Ну, я про дом пятиэтажный. Может, они у нас кирпич возьмут? Твое слово много значит. Тебе только сказать, и все. Я понятия не имел о криминальных раскладах в Горанске и о Леше ничего не знал. Возможно, он всего лишь мелкая «шестерка» на побегушках у крутого авторитета. Но если так, Леша постарается доказать обратное, из самолюбия. — Ну, я скажу… — поднимаясь со своего места, сказал бандит. — И позвоню. Двадцать процентов со сделки — мне! Директором завода был Козьмин, он здесь все решал, но Леша почему-то смотрел на меня. — Так никто не против, — метнув быстрый взгляд на Платона Андреевича, ответил я. Тот кивнул, протирая платком взмокший лоб. — Делайте что хотите, а слам должен быть! Апрельские бабки в июне отдашь! И майские тоже! — Леша навел на Козьмина палец, как будто это был пистолет, пыхнул, изображая выстрел, сдул невидимый дымок и вышел из кабинета. — Уфф! — перекрестился на радостях Козьмин. — Весело у вас здесь, — заметил я. — Везде так весело. И никуда от этого веселья не денешься. Везде достанут! Ты их знаешь? — Да так, с одним парнем из-за его девчонки подрался. Нелепо все вышло. — Он с тобой нормально так… Как со старым знакомым… Меня бы он и слушать не стал. Паразит! Паразиты! Другого слова и не придумаешь! — Мои сочувствия, Платон Андреевич! — сказал я, поднимаясь со своего места. — Ты куда? — забеспокоился он. — Так это, пойду я. Отсрочку вам дали, как-нибудь выпутаетесь… Что-то не очень хотелось мне работать на убыточном предприятии, которое попало под бандитский пресс. — Да нет, выпутываться нам вместе придется. Ты эту сделку с кирпичом затеял, если что-то не так пойдет, с тебя спросят. — Я здесь при чем? Ваш кирпич, вам и решать. — Это не важно, чей кирпич. Важно, кто договаривался… Замом ко мне пойдешь? — Замом? — Ну не грузчиком же тебе числиться? Грузчик — это тьфу! А замдиректора — звучит! Так с братвой легче говорить будет… — Это братве легче будет с меня спрашивать, — усмехнулся я. — Надо сделать так, чтобы не спрашивала… — Как? — Да так! Производство поднимать надо! Со сбытом что-то решать! Ты же видишь, никому здесь ничего не нужно! Главный инженер из запоя не вылезает, начальник отдела кадров такой же, экономист не пьет, но тупой как пробка. Бухгалтер вроде ничего, так у нас и считать нечего. А у меня здоровья нет, только что из больницы. Чую, снова придется ложиться… — Козьмин выразительно приложил руку к груди. — Ты думаешь, почему я такой добрый? Взашей никого не гоню! Думаешь, всегда был такой добрый? Нет! Недолго мне осталось, а там, на Небе, спросят, как жил, как себя вел… Я уже старый, вялый, а здесь молодая кровь нужна, свежая, кипучая. Чтобы энергия ключом била! Сейчас молодая кровь все решает! Эти вот ходят! Деньги требуют! — Он кивком головы показал на дверь, намекая на Лешу и его спутника. — И попробуй им отказать… Дочь у меня, ей всего пятнадцать лет. В школу ходит. А может и не дойти. Ты меня понимаешь? |