Книга Четвертый под подозрением, страница 68 – Хьелль Ола Даль

Сапфировые глаза снова стали безмятежными. Три оттенка синего, подумал Фрёлик. Небо, платье и ее глаза.

— Да, в ту ночь я ушла от тебя, — прошептала она, подойдя к нему вплотную, — но только потому, что должна была помочь Юнни. А тебя впутывать не хотела, понимаешь? Я же не могла знать, что тебе поручат именно то дело. Откуда мне было знать?

Фрёлик не сводил взгляда с ее руки. Ее длинные, тонкие пальцы гладили его по плечу.

— Мне все видится несколько иначе, — шепотом ответил он. Ее пальцы замерли. — Ты оставила в моей квартире ключ от банковской ячейки.

— У тебя было безопасно.

— Ну да, ты поступила очень практично. Когда мужчин арестовали, ты раздобыла второй ключ. Когда их освободили, ты уже ехала в Ашим. Один ключ лежал у тебя в кармане, а второй хранился в надежном месте — в моей квартире. Ты поехала в Ашим после того, как дала показания в суде. В банке ты назвалась именем Ильяз Зупак и достала из ячейки картину…

Элизабет молча смотрела вдаль.

— Разве Юнни не знал, что ты задумала? — спросил Фрёлик.

Она не ответила.

— Значит, знал, — кивнул он.

— Ты когда-нибудь видел, как самолет выруливает на взлетную полосу? — вдруг спросила она. — В его маневрах мне всегда чудится что-то роковое, фатальное. Он катится все быстрее и быстрее… Но взлетная полоса короткая. Достигнув нужной скорости, самолет уже не может остановиться. Если пилот попробует затормозить, произойдет катастрофа. Есть только одно решение: продолжать двигаться вперед и вверх, оторваться от земли…

— Значит, Юнни перехватил тебя там, в банке?

— Чего ты, собственно, хочешь? — раздраженно спросила она. — Ты приехал сюда, чтобы похвастать своей догадливостью?

— Самое главное для меня — установить факты.

— Зачем?

— Затем, что по сути своей речь идет о тебе, обо мне… О нас.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Ты уверен? — тихо спросила она.

— Мне известно, что Юнни поехал за тобой в Ашим. Мне известно, что его видели с другим человеком на лесной тропе, которая спускалась к Гломме. Мне известно, что твой брат либо поскользнулся и упал в реку, либо его столкнул человек, с которым он гулял по лесу. Может, поможешь мне дополнить картину?

— Что значит — речь идет о нас? — спросила она.

— Юнни был в Ашиме, — не сдавался Фрёлик. — Ты тоже там была.

Элизабет повернулась к нему. Синие глаза смотрели на него как будто издалека — сонно и мечтательно.

— Я тебе не верю. Для тебя дело вовсе не в нас. Дело в тебе самом.

— Твой брат упал в реку случайно?

— Конечно! А ты что подумал?

— Кто предложил прогуляться вдоль реки?

— Я.

— Зачем?

— Чтобы успокоить его.

— Что-то не верится.

— Можешь верить во что хочешь. Никто никогда не встанет между мной и моим братом.

— Но ты не позвонила в Службу спасения, когда он упал, хотя в реке сильное течение и вода чертовски холодная! Юнни еще можно было спасти. Самое большое, что ему грозило, — простуда от переохлаждения, воспаление легких. Его бы вытащили спасатели и на вертолете доставили в больницу!

— Ты сам не понимаешь, что несешь. Думаешь только о себе и жалеешь себя!

— Может быть, я и не знаю, что произошло между вами на берегу реки, зато знаю, что к машине брата ты вернулась одна, позвонила Рейдун Вестли и попросила ее о помощи. Ты встретилась с ней после того, как избавилась от машины Юнни. Она спрятала тебя в своем загородном домике. Затем ты каким-то образом связалась с Нарвесеном, велела ему ехать в Фагернес, где он встретился с Мерете Саннмо. И еще я знаю, что Нарвесен передал ей пять миллионов наличными за картину. Мне другое интересно: что послужило поводом для всех твоих действий. Что или кто? Неужели я?

Услышав последнее слово, Элизабет презрительно улыбнулась. Ветер по-прежнему играл с ее длинными волосами, морская пена ласкала ей ноги.

— Тебе всегда нужно быть в центре внимания? — спросила она. — Я не такая. Я сделала то, что сделала, потому что никогда не думаю о себе. Во всем виновата Мерете. Все началось с нее, с ее звонка в полицию. Мне ничего другого не оставалось. Я вынуждена была поддержать Юнни.

— Это ты-то никогда не думаешь о себе? Мерете Саннмо послушно выполняла все твои указания. Она отвезла картину Нарвесену, взяла у него деньги и приехала к тебе в хютте Рейдун Вестли. Там ты отняла у Мерете деньги, ее убила, а хютте подожгла. С помощью косметики ты придала себе сходство с ней и по ее документам улетела в Афины. Для того чтобы проделать такую сложную операцию, надо было ненавидеть ее до дрожи. Любой, кто способен так ненавидеть другого, не думает ни о чем, кроме себя.

— Я никого не убивала. Ты не знаешь, о чем говоришь.

— Наоборот, я отлично знаю, о чем говорю. Круг замкнулся. Начиная с ночи, когда мне пришлось ехать и смотреть на убитого охранника, молодого человека, студента, который подрабатывал в порту. Его забили до смерти бейсбольной битой!

— Его убил Йим Ройнстад. К нему я не имею никакого отношения.

— Но ты подтвердила алиби Ройнстада на время убийства. Разве твои действия не означают, что ты с ним заодно?

Не отвечая, Элизабет стала смотреть на море. На горизонте виднелись два громадных танкера, идущие друг за другом.

— Зря ты обеспечила своему брату и его дружкам алиби на ту ночь, — сказал Фрёлик.

— Франк, почему ты мне не веришь? — тихо спросила она.

— Во что я верю и во что нет — одно дело. И совсем другое — то, что мне доподлинно известно. Например, мне известно, что ты узнала меня на Торггата, перед тем как мы начали операцию в магазине Бадира. Сначала ты проехала мимо, но потом вернулась и нарочно попалась мне на глаза. Тебе нужно было, чтобы я обратил на тебя внимание.

— Я понятия не имела, что будет дальше. Просто хотела, чтобы ты меня увидел. Если уж на то пошло, ты первый бросился на меня. — Она искоса посмотрела на него и едва заметно улыбнулась. — Помнишь?

— Сейчас я вспоминаю другое. Как ты сидела в ту ночь рядом со мной в постели и ждала, когда я засну, чтобы незаметно выскользнуть из квартиры и начать весь этот кошмар.

Они долго стояли и молчали, глядя на море. Ветер трепал ее платье. Волны с грохотом разбивались о берег. Фрёлик вздрогнул, когда Элизабет коснулась его ладони.

— Ты иногда вспоминаешь о том, что наша Земля голубая, если смотреть на нее издалека? — прошептала она.

— С чего ты вдруг?

— Франк, все, что произошло между нами, зависит от того, как на это посмотреть. Я знаю, тебе горько, потому что в ту ночь я ничего тебе не сказала, но меня предупредили, что Юнни арестуют за убийство человека, к которому он даже не прикасался. Ты полицейский. Мне не хотелось впутывать тебя. Поэтому я поступила так, как сочла правильным.