Книга Смех и смертный грех, страница 62 – Дарья Калинина

— Но сейчас у вас вполне преуспевающий вид, — заметила Леся. — Вы многого достигли в жизни и сам по себе.

— И что? Поэтому я должен был простить Надю?

Леся замолчала, не зная, что ей сказать. Если бы спросили ее, то она бы сказала: да, этому человеку надо было простить старшую сестру. Но она понимала, что Сергей никогда не согласится с ее мнением. Он убежден в том, что око за око, зуб за зуб, злодеяние за злодеяние. А ведь так можно продолжать до бесконечности. Потом, глядишь, и Игорь захочет отомстить Сергею за смерть бабушки.

Так как Сергей не рассказал, в чем заключался их с Бесей план мести Надежде Сергеевне, друзья по-прежнему подозревали этих двоих в убийстве старухи.

Беся, повинуясь знаку своего друга, уже начал говорить. И друзьям пришлось слушать его.

— Я сумел без особого труда втереться в доверие к старухе. Даже задолжал ей для пущей убедительности изрядную сумму, а потом был неприятно удивлен, когда меня вызвали в суд, где мне было предъявлено обвинение в несостоятельности. У Надежды Сергеевны дело было поставлено на поток. Судебные приставы уже готовились описать мой бизнес и другие активы. Если бы мне не удалось уговорить судью на отсрочку в один час и я бы прямо тогда не выложил старухе всю сумму, которую ей задолжал, то мог потерять несравнимо больше. В разы или даже десятки раз больше, потому что цена, по которой они собирались оттяпать у меня мое имущество, была значительно ниже рыночной.

Это не добавило Бесе любви к старухе, он получил личную причину ненавидеть ее.

— Но зато это дало мне шанс окончательно втереться к ней в доверие. Я сказал, чтобы расплатиться с ней, мне пришлось занять деньги в другом месте. Теперь я почти нищий, готов работать на нее и предложил услуги якобы своих людей для выбивания долгов.

— Но зачем Надежде Сергеевне были нужны услуги ваши или ваших людей, если она раньше так хорошо действовала через суд и приставов?

— Объяснение чрезвычайно простое — деньги. С моей помощью старуха получала свои деньги со всеми процентами и очень быстро. Суды же — это дело затяжное и долгое. К тому же иной раз ее должникам удавалось уходить от ответственности. Это было в тех случаях, когда заложенное имущество не покрывало всех их долгов. Да, они оставались должниками старухи, но платить им было уже нечем.

— А корона? При чем тут она?

На этот вопрос Беся не смог ответить. Он взглянул на Сергея, и тот заговорил снова:

— С помощью Беси я обложил сестрицу со всех сторон. Вырваться из расставленного ей капкана было уже невозможно. Но я хотел нанести последний удар. Такой, чтобы он стал главным самоцветом в короне мести.

— Можете говорить конкретнее?

— Корона должна была стать венцом моей мести. Мне хотелось, чтобы за мое полуголодное детство и носки с таким количеством дырок, что они казались мне сетчатыми, сестра понесла бы от меня достойное наказание.

— Но каким образом вы хотели ее наказать?

— Корона — ворованная, это вы правильно разузнали. И если бы моя сестрица приняла ее в качестве залога, а она бы ее обязательно приняла, надо знать ее жадность, то это обернулось бы для нее большой бедой.

— Ну что тут особенного? — пожал плечами Лисица. — Призналась бы ваша сестра в том, что приняла корону в залог. Ну, грозил бы ей за незаконное занятие ростовщичеством небольшой срок. Что тут такого?

— Что такого? А позор? А клеймо скупщицы краденого? И уж не сомневайтесь, я позаботился бы, чтобы всем стало известно, что Надежда Сергеевна знала, что берет краденую вещь. Я хотел, чтобы все вокруг сочли ее скупщицей краденого, чтобы отвернулись от нее, чтобы она осталась на старости лет одна, отвергнутая всеми, одинокая, несчастная и бедная!

— Бедная?

— Самое главное, что бедная! Моя сестра всю свою жизнь так стремилась к накоплению богатства, что шла ради него на всяческие подлости и даже преступления. И вот каково бы ей было сознавать, что под старость она осталась без гроша в кармане, что все ее имущество описано без шанса получения назад. Ведь занятие ростовщичеством для частных лиц незаконно. А моя сестра из-за своей жадности и чтобы не платить налоги никак не оформляла свой бизнес. Если доказать, что она занималась дачей денег под проценты систематически — это тюрьма. А я бы уж добился, чтобы срок она получила с конфискацией. И в итоге Надя оказалась бы у разбитого корыта. Все, что было нажито ею неправедно, было бы ею потеряно.

— И в этом заключалась ваша месть?

— Да.

— И все?

— Для меня этого было бы достаточно. И для моей сестры тоже. Вот чего я хотел — раскрыть ее истинное лицо. Беся по моей просьбе втерся в доверие к старухе. Нанял нескольких отморозков, которые выполняли для нее грязную работу, а Бесю называли своим главарем. Старуха была в восторге. Раньше деньги у своих должников ей приходилось выбивать долго и нудно, а ребята Беси работали четко и слаженно. Старуху даже не смущало то, что теперь она занимается откровенно криминальным бизнесом. Стоит за многочисленными похищениями людей, истязаниями и избиениями.

— А ваш Беся, выходит, не стоит? — ехидно поинтересовалась Леся.

— Беся был моим резидентом на вражеской территории. Разумеется, ему приходилось играть перед старухой роль жестокого злодея. Но уверяю вас, Беся — добряк, он и мухи не обидит.

— Ну, одну-то муху он чуть было не прихлопнул, — произнес Лисица и указал на Николо. — Вот его! Это же ваш человек едва не отправил бедного парня к праотцам? Как его там… Бобр?

— Я уже отказался от услуг этого кретина, — с досадой произнес Беся, молчавший до сих пор. — Он не сумел выполнить ерундовое задание, перестарался, сыпанул слишком много порошка и вместо того, чтобы усыпить парня, чуть было не убил его!

— И убил бы, потому что мы спасли Николо, буквально в последнюю минуту оказав ему помощь.

— Сняли грех с души, — отозвался Беся, приложив руку к сердцу. — Искренняя вам за это моя благодарность. А с этими уголовниками я больше дел не имею. Старуха умерла, так что и корчить из себя злодея мне больше не перед кем.

Он был так откровенен, что друзья почти поверили ему.

— Но все же, как же так получилось с короной?

— Корона — это вообще отдельная песня.

— Она настоящая?

— Обижаете, — надулся Сергей. — Конечно, настоящая. Самая что ни есть настоящая ворованная вещь. Я так или иначе собирался вернуть ее шотландцам, которым искренне сочувствую, но почему бы перед этим короне было не послужить для доброго дела? С ее помощью я рассчитывал вывести на чистую воду большую гадину. А этот обмылок все испортил! Взял корону и драпанул с ней!

И он сердито взглянул на Николо, который сжался под его взглядом.

— Но я же не знал. Я же не думал!

— Понятное дело, что не думал. А иногда надо думать. Вот почему ты не отнес корону старухе в тот же день? Ты же понимал, сколько она стоит?