Книга Бродяги Севера, страница 184 – Джеймс Оливер Кервуд

Она сказала это спокойным, уверенным голосом. В нем звучала настоящая, решительная угроза. Револьверы в ее руках были в упор направлены на полицейских, а за ними светились полные пламени ее глаза. Все три стражника смотрели на Маретту и Муи в упор и не могли произнести ни слова. Автоматически, точно куклы, они повиновались и подняли кверху руки. Затем Маретта приставила дуло револьвера прямо Пелли к груди.

– У вас ключи от камеры, – сказала она, – отоприте ее немедленно!

Пелли полез в карман и достал оттуда ключ. Она все время наблюдала за его движениями. Как вдруг специальный агент опустил руки и саркастически засмеялся.

– Нас дурачат! – воскликнул он. – А мы и поддаемся! Бросьте шутки, вам это не удастся!

– Нет, удастся! – последовал ответ. – Пожалуйста, поднимите снова руки!

Специальный агент не повиновался. Тогда из тонкого, черного ствола револьвера Маретты вдруг вырвался столб пламени и дыма и раздался выстрел. Она выстрелила в воздух. Этот выстрел имел психологическое значение, и агент снова поднял руки кверху.

– Отпирайте камеру!

И еще раз револьвер был приставлен прямо к сердцу Пелли.

Он уже больше не колебался. Ключ заскрипел в замке. Пелли распахнул настежь дверь, и Кент выскочил на волю.

Изумительная смелость и хитрость девушки, ее остроумная игра в напускной ужас для того, чтобы собрать всех полицейских у самой двери камеры, и поразительная решимость, с которой она использовала свой выстрел из револьвера, теперь воспламенили каждую каплю крови Кента. И как только он оказался уже вне камеры, то в нем проснулся старый находчивый, бесстрашный Джимми Кент. Он выбил у специального агента из кобуры его револьвер и с его помощью обезоружил Пелли. И вдруг за своей спиной он услышал спокойный, торжествующий голос Маретты:

– А теперь, мистер Кент, и вы, Муи, заприте их всех троих в эту камеру!

Под направленными на них дулами револьверов все трое покорно попятились задом в камеру, все еще не опуская поднятых кверху рук. А затем, когда они вошли в нее, Кент захлопнул за ними дверь, повернул в замке ключ и обернулся к Маретте Радисон. Ее глаза горели.

– А теперь скорей! – крикнула она ему и побежала по коридору.

Он последовал за ней.

Когда они пробегали мимо канцелярии Кедсти, то Кент задержался в ней всего на один миг. Но Маретта уже добежала до входной двери и отворила ее. Было темно как в ореховой скорлупе, и дождь лил как из ведра и хлестал им прямо в лицо. Кент заметил, что, выскочив на улицу, Маретта забыла поднять капюшон непромокаемого пальто. Не успел еще он захлопнуть за собою дверь, как она схватила его за руку и крепко сжала его пальцы.

Вступив в непроглядный хаос непогоды, он не задал ей ни одного вопроса. Пронзившая на секунду небо молния осветила ее, и он увидел, что она шла по ветру с непокрытой головой. Затем раздался такой удар грома, что под ними задрожала земля, и ее пальцы еще крепче впились в его руку. И сквозь раскаты грома он вдруг услышал ее жалобный вопль:

– О, как я боюсь грозы!..

И он громко засмеялся. Она услышала его смех, радостный и свободный. Ему вдруг захотелось схватить ее на руки, поднять с земли и унести на край света, на Дальний Север. В безумной радости ему захотелось кричать как сумасшедшему. Ведь только за мгновение перед этим, вступая в бой с полицейскими, она ставила на карту все. Он хотел остановиться на минуту, заговорить с ней, но она прибавила шагу и затем побежала бегом.

– Куда мы? – спросил он и тоже побежал вслед за ней.

Она вела его не к реке, как он ожидал, а к дому Кедсти, по-видимому, к лесу, который за ним простирался. В непроницаемой и насквозь пропитанной дождем темноте она ни разу не проявила колебания. Она шла наверняка и напрямик. Она опять схватила Кента за руку, и в том, как она ее держала, было что-то повелительное, хотя сама она и вздрагивала при каждом ударе грома. Он радовался каждой вспышке молнии, потому что всякий раз она освещала для него ее непокрытую мокрую головку, ее бледный красивый профиль и тонкую фигуру, уверенно шагавшую в высоких сапогах по липкой грязи.

И не мысль об удачном побеге, нет, – ее присутствие вдохновляло его. Она была рядом с ним. Ее рука была в его руке. Время от времени молния показывала ему ее всю. Он чувствовал прикосновение ее плеча, руки и тела. Ему казалось, что ее тепло, ее жизнь и очарование через эту руку переливались в его вены. Он давно уже грезил о ней, а теперь она вдруг сделалась частью его самого, и радость от сознания этого вдруг победоносно оттеснила в нем в сторону все другие охватившие его чувства. В нем пела безграничная радость при одной только мысли о том, что это именно она пришла к нему в самую последнюю минуту и она спасла его и ведет теперь к свободе через эту непогоду.

Она остановилась на пригорке и перевела дух.

– Маретта, куда мы идем? – спросил он.

– Туда! – донесся ее задыхавшийся голос.

Она высвободила из его кисти свою руку и показала ему направление, которого в темноте он не мог разобрать.

Перед ними, как безбрежное море, чернела темнота, и в самом сердце этого моря он вдруг увидел свет. Он догадался, что это была лампа в одном из окон у Кедсти и что Маретта руководствовалась ее огоньком, точно светом маяка. И от того, что она опять взяла его за руку, он не осознал даже, что новый поток дождя стал заливать им лица. Один из ее пальцев доверчиво обвился вокруг его большого пальца, как у ребенка, который боится упасть. А при каждом раскате грома это мягкое прикосновение становилось все сильнее, и он приходил в восторг.

Они быстро приближались к свету. Их ноги уже шуршали по гравию, которым была усыпана дорожка к дому Кедсти. Девушка неуклонно влекла Кента вперед, именно к этому горевшему на окне огоньку. А затем, к своему величайшему изумлению, он услыхал вдруг, как, пересиливая рев ветра и шум дождя, она радостно сказала:

– Ну вот мы и дома!

Дома!

У него захватило дух. Он был более чем ошеломлен. Что она, с ума сошла или разыгрывала с ним комедию? Неужели она освободила его из тюрьмы только для того, чтобы привести его к самому инспектору Кедсти, его злейшему врагу? Он остановился нерешительно у порога, но Маретта насильно потянула его за собой за рукав. А затем она снова ухватила его за большой палец и повлекла за собой.

– Здесь совершенно безопасно, месье Джемс, – сказала она. – Не бойтесь! Следуйте за мной!

Месье Джемс! И эти насмешливые нотки в ее голосе! Она потянула его, и он поднялся за ней по трем ступенькам к двери. Она нащупала рукой дверную ручку, дверь отворилась, и они оказались внутри.

Лампа стояла в передней на окне, но он не сразу ее увидел, так как ему на глаза полились целые потоки дождя с полей шляпы. Он протер глаза, вытер платком лицо и посмотрел на Маретту. Она стояла в трех или четырех шагах от него, была очень бледна и тяжело дышала от быстрой ходьбы, но глаза ее сияли, и улыбка разливалась по всему ее лицу. Вода стекала с нее ручьями.