Книга Мое прекрасное забвение, страница 66 – Джейми Макгвайр

Утром в понедельник я в полусне перекатилась на бок. Трентон полностью накрыл меня своим телом. Нашим ночным ритуалом стала поочередная смена позы – с большой ложки на маленькую и наоборот. Мне было удобнее спать на правом боку, а Трентону на левом, поэтому мы часто ворочались во сне.

Я зевнула, и по привычке Трентон притянул меня к себе сильнее. На белых стенах повсюду висели семейные фотографии в бронзовых рамках, портреты его мамы и много совместных снимков со мной: в «Ред дор», «Скин дип» и нелепый снимок с празднования моей шестой татуировки – замысловатого павлина с насыщенными желтыми, синими, зелеными, красными и фиолетовыми красками, который растянулся от моего бедра до самых ребер. Трентон говорил, что это его лучшая работа, и перед сном нежно поглаживал рисунок.

Я становилась похожа на ходячую картинную галерею, и мне это нравилось. Трентон несколько раз спрашивал, почему я продолжаю работать в салоне, хотя Коби уже закончил программу и вновь встал на ноги, а я шутливо отвечала, что все ради бесплатных татуировок. Но, честно говоря, Трентон и так сделал бы их бесплатно – в этом преимущество быть девушкой татуировщика.

Между клиентами Трентон набрасывал эскизы, сидя за моим столом, а если мне какой-нибудь рисунок особенно нравился, я позволяла набить его на своей коже. Оригиналы же я помещала в рамочку и вешала в своей спальне, а Трентон лицезрел их, лежа в постели.

Встав, я поплелась в ванную. Яркий свет отражался от белых стен, вынуждая меня щуриться. Коврик для ванной был выбран мной. Я открыла шкафчик, чтобы достать зубную щетку. Все здесь было очень по-домашнему, и хотя раньше мне казалось, что я не смогу так жить, теперь я наслаждалась каждым моментом.

Я присела на ярко-оранжевый диван и потерла глаза. В этот утренний час, если жалюзи были открыты, солнечные лучи падали на мозаику из битого стекла и зеркал, что висела прямо над диваном и отбрасывала радужные блики на противоположную стену. Я обожала сидеть тут с чашечкой кофе и наслаждаться этим зрелищем. Кофе я пила только у Трентона. У нас с Рейган не было кофеварки, здесь же я могла сделать себе чашечку.

Трентон проковылял из спальни и потер лицо.

– Еле отодрал себя от постели, – прохрипел он, сел рядом и положил голову мне на колени.

Прошлой ночью мы побрили ему голову, и теперь кожа стала слегка колючей.

– Не забудь, – сказал он.

– Знаю. Бой Трэвиса может состояться в любое время, и, когда он позвонит, тебе придется пойти, чтобы присмотреть за Эбби.

– Надеюсь, объявится тот мерзавец, который приставал к ней в прошлый раз. Он пожалеет, что его побил не Трэвис.

– Если ты отлупишь его еще хуже, чем сделал бы Трэвис, то запросто убьешь. Так что будем надеяться, он не появится.

– Можешь пожить в моей квартире, пока я буду сидеть в тюрьме.

Я закатила глаза:

– А может, не надо в тюрьму? Меня и так все устраивает.

Он поднял на меня взгляд:

– Правда?

– Еще как.

– У меня есть ключ с твоим именем.

– Малыш, пока рано, даже не начинай, – простонала я.

Он сел.

– Когда-нибудь я перестану предлагать, и ты просто упустишь свой шанс.

– Сомневаюсь.

– Сомневаешься, что я перестану предлагать или что ты упустишь шанс?

– И то и другое.

– Вредина! – Он нахмурился.

Я взглянула на часы:

– Скоро на работу.

– Нет. Я отпросился.

– Хорошо. Тогда мне пора на работу.

– Я отпросил нас обоих.

– Зачем?

– Потому что я жду звонка от Трэва и решил, может, ты пойдешь со мной.

– Трентон, нельзя вот так распоряжаться моим рабочим временем, не спросив меня. И Кэлу не следует тебе потакать.

– Всего лишь один день. В конце концов, тебе не так уж сильно нужна вторая работа.

– Мне нравится работать. Неважно, нужна она мне или нет, ты переступил черту. Трентон, это касается моих денег. Не смешно, – сказала я и встала с дивана.

Голова Трентона упала на подушки, потом он проследовал за мной в спальню.

– Ну хорошо. Я позвоню Кэлу и скажу, что ты придешь.

– Нет, я сама позвоню Кэлу. С каких это пор ты разговариваешь с моим боссом за меня? – спросила я, натягивая джинсы и кофточку.

– Детка, не уходи. – Плечи Трентона поникли. – Я так хотел провести этот день с тобой. Прости меня.

Я обулась и надела куртку, проверила, на месте ли телефон, ключи и сумочка, и пошла на выход. Трентон уперся ладонью в дверь:

– Не будь злюкой.

– Я не злюсь. Я в бешенстве. Именно поэтому, Трентон, я не хочу переезжать к тебе. Не надо контролировать мою жизнь.

– Да я не пытаюсь контролировать твою жизнь! Мне хотелось сделать что-нибудь приятное!

– Хорошо, но ты понимаешь, почему я решила, что ты перешел черту?

– Нет, мне кажется, ты преувеличиваешь.

Я вздохнула:

– Я ухожу. Убери руку.

Он не сдвинулся с места.

– Трентон, пожалуйста, убери руку. Я хочу поехать домой.

– Домой? – Он вздрогнул. – Это твой дом. Ты провела здесь всю неделю. И тебе это нравилось! Не понимаю, почему ты так упрямишься! Ты собиралась переехать в долбаную Калифорнию к тому кретину, а мы ведь с тобой уже дольше встречаемся!

– Ти-Джей два года прожил в своей квартире! У него более упорядоченная жизнь!

У Трентона перекосилось лицо, как будто я в него выстрелила.

– Проклятье, детка. Не отгораживайся от меня.

Я поморщилась:

– Мне не следовало так говорить. Прости.

Трентон шагнул ко мне, и я вздрогнула. Как бы ни обидело его сравнение с Ти-Джеем, еще больше задела моя еле уловимая реакция.

– Я бы ни за что не ударил тебя, – тихо проговорил он.

– Знаю. Это привычка… я…

Он развернулся, ушел в спальню и с силой захлопнул дверь.

Я передернула плечами и зажмурилась.

Через несколько секунд тишины раздался грохот, будто Трентон опрокинул тумбочку, но проверять я не стала. Просто выбежала из двери, спустилась по ступенькам и запрыгнула в свой джип.

* * *

С наступлением каникул салон опустел. Время тянулось, посетителей не было, а меня снедало чувство вины. Трентон знал, что на работе мы будем умирать со скуки, так что взять отгул имело смысл. Но я по-прежнему не могла извиниться за то, как повела себя. Я многое сделала, чтобы стать самостоятельной, и не было ничего противозаконного в моем желании таковой и оставаться.