Книга Мое прекрасное забвение, страница 91 – Джейми Макгвайр

Проклятье. А что, если это сообщение от Трента? Трэвис и так уже разнюхивал, что к чему, хорошо еще, мне пока удавалось отвлечь его.

– Оставь, Трэв.

Муж посмотрел на экран и нахмурился. У меня перехватило дыхание. Он протянул мне телефон.

– Это Мер.

Я выхватила телефон из его руки и, наверное, ощутила бы облегчение, если бы не жжение на животе.

– Алло?

– Эбби? – проговорила Америка. – Где вы? Мы с Шепли только что вернулись домой. Машины нет на месте.

– А… – только и сказала я.

Я пока не планировала ничего говорить подруге. Не знала, как лучше преподнести эту новость, но в одном не сомневалась: Америка возненавидит меня. По крайней мере, на какое-то время.

– Мы… в Вегасе.

– Хватит врать! – Америка усмехнулась.

– Я серьезно.

Америка притихла, потом так громко прокричала в трубку, что я вздрогнула:

– И почему же вы в Вегасе? Не похоже, чтобы в прошлый раз вы там отлично провели время!

– Мы с Трэвисом решили… Мер, мы вроде как поженились.

– Что?! Эбби, это уже не смешно. Ведь ты пошутила, да?

Гриффин приложил к моей коже кальку и прижал к телу. Трэвис выглядел так, будто готов убить парня за одно лишь прикосновение ко мне.

– Не истери, – сказала я, но, когда машинка зажужжала, все мое тело напряглось.

– Что это за шум? – спросила Америка, явно закипая от злости.

– Мы в салоне татуировок.

– Трэвис на этот раз решил набить твое настоящее имя?

– Не совсем…

Трэвис покрылся испариной.

– Детка! – Он нахмурился.

Когда меня коснулись пальцы Гриффина, я невольно вздрогнула, но постаралась расслабиться, глядя на пятна под потолком.

– Голубка! – почти с отчаянием проговорил Трэвис.

– Все хорошо. – Я покачала головой, успокаивая его. – Можно приступать.

Я отстранила телефон от уха, вздрагивая от боли и ожидания неминуемого скандала.

– Я убью тебя, Эбби Эбернати! – закричала Америка. – Убью!

– Официально я уже Эбби Мэддокс, – улыбнулась я Трэвису.

– Это нечестно! – простонала Америка. – Я должна была стать подружкой невесты! Выбирать с тобой платье, устраивать девичник и нести твой букет!

– Ну да. – Я снова вздрогнула, и улыбка Трэвиса померкла.

– Ты ведь знаешь, что не обязана этого делать, – сказал он, сводя брови.

– Ну да. – Я обхватила его пальцы.

– Ты уже говорила это! – бросила Америка.

– Не тебе.

– Нет, ты разговариваешь со мной! – закипела она. – Ты не увильнешь от этого разговора! Я тебе это еще припомню, слышишь? Никогда, никогда не прощу!

– Простишь.

– Ты! Да ты! Эбби, да ты просто вредина! Самая ужасная из лучших подруг!

Я засмеялась, заставив дернуться сидящего рядом Гриффина. Он сердито выдохнул через нос.

– Извините, – сказала я.

– Кто это? – фыркнула Америка.

– Гриффин, – непринужденно ответила я.

– Она закончила? – спросил он Трэвиса.

– Продолжай, – кивнул тот.

Гриффин улыбнулся и вернулся к работе. Все мое тело вновь напряглось.

– Что за Гриффин, черт побери? Дай угадаю! Ты пригласила на свадьбу какого-то незнакомца, а не лучшую подругу?

Я поморщилась, мучимая сразу ее пронзительным голосом и вонзающейся в мою кожу иглой.

– Нет, он не ходил на свадьбу, – сказала я, вбирая носом воздух.

Трэвис вздохнул и нервно поерзал на стуле, сжимая мою руку. Выглядел он несчастным. Я не смогла сдержать улыбки.

– Я должна это тебе, не забыл?

– Извини, – проговорил он взволнованным голосом. – Но вряд ли я смогу принять такое. – Он ослабил руку и посмотрел на Гриффина. – Поторопись, пожалуйста.

– Сам весь в тату – и не может пережить нанесение простейшей надписи на тело подружки. – Гриффин покачал головой. – Закончу через минуту, приятель.

Лицо Трэвиса стало суровым.

– Она мне не подружка, а жена.

– Ты делаешь татуировку? – Америка ахнула не менее пронзительно. – Эбби, что с тобой случилось? Отравилась дымом при пожаре?

– У Трэва на запястье мое имя, – сказала я, глядя на черное пятно внизу живота. Гриффин вновь прикоснулся иглой к моей коже, и я стиснула зубы. – Мы женаты, – процедила я. – Я тоже хотела что-нибудь в этом духе.

Трэвис покачал головой:

– Не стоило, правда…

Я прищурилась:

– Не начинай.

Уголки его губ приподнялись, и он посмотрел на меня с непередаваемым обожанием.

– Ты сошла с ума, – истерично хихикнула Америка. – Когда приедешь домой, сдам тебя в психушку.

– А что такого? Мы любим друг друга, были вместе почти весь год.

Ну, не совсем год, конечно… но теперь это и не важно. Лучше вообще про это не упоминать и не давать Америки козырь в руки.

– А то, что тебе всего девятнадцать, дурында! – закричала подруга. – Сбежала и никому ничего не сказала, а меня нет там, с тобой!

Всего на долю секунды в мои мысли закралось чувство вины и сомнения. Всего на долю секунды я позволила панике просочиться на поверхность: вдруг я совершила огромную ошибку? Но как только я посмотрела Трэвису в глаза и увидела, как сильно он любит меня, все прошло.

– Мер, извини, мне нужно идти. Увидимся завтра, хорошо?

– Не знаю, захочу ли видеть тебя завтра! Вряд ли я вообще пожелаю общаться с Трэвисом!

– Мер, до завтра. Я уверена, что ты захочешь увидеть мое кольцо.

– И татушку, – сказала она, вмиг подобрев.

Я сунула Трэвису телефон. Гриффин вновь пронзил воспаленную кожу тысячами кинжалов. Трэвис положил мой телефон к себе в карман, сжал обеими руками мою кисть и прислонился ко мне лбом.

Хорошо, что я заранее не знала, чего ждать. Боль сменилась жжением. Когда Гриффин заполнял краской самые широкие участки в буквах, я вздрагивала, а когда отстранялся, чтобы стереть излишки краски, то расслаблялась. Трэвис продолжал изливать вслух свои страдания.

– Готово! – вдруг гаркнул Гриффин, отчего мы с мужем разом подпрыгнули.

– Слава богу! – сказала я, откидывая голову на кресло.

– Слава богу! – воскликнул Трэвис и облегченно вздохнул, затем с улыбкой погладил мою руку.

Я опустила взгляд и с восхищением посмотрела на изящные линии, скрытые под черными пятнами.