Онлайн книга «Назад уже не вернешься»
Я смотрела на папу. Ложь и предательство, которые раньше разделяли нас, теперь не имели никакого значения. Он тоже страдал. Он страдал до сих пор. Возможно, он это заслужил. Но возможно, он уже был достаточно наказан. В тот момент я знала одно: передо мной стоит папа. Мой папа, который пел со мной рождественские гимны, с которым мы вместе начиняли индейку на День благодарения, который никогда не забывал, что карамельный пирог я люблю больше, чем тыквенный, и который часами в выходные на День благодарения украшал наш дом рождественскими гирляндами. Я помнила только хорошее. – Папа, – произнесла я сдавленным от слез голосом. Раш отступил в сторону, чтобы отец мог войти в дом. Я бросилась ему в объятия и вдохнула его запах, который всегда дарил мне ощущение семьи, надежности и любви. – Привет, Блэр-медвежонок, – приглушенно от нахлынувших чувств отозвался папа. – С Днем благодарения. – С Днем благодарения, – сказала я, уткнувшись лицом в его кожаную куртку. – Я волновался, что ты останешься без своего карамельного пирога, поэтому, когда Раш позвонил, решил, что будет лучше принять его приглашение и убедиться в том, что у моей девочки есть ее любимый пирог. Я поперхнулась слезами и рассмеялась: – Мне уже так давно его никто не готовил. – Ну, теперь-то мы это исправим, – сказал папа и похлопал меня по спине. Я кивнула и отошла от него на шаг: – Да, мы все исправим. Папа поднял повыше бумажный пакет: – Все необходимое я захватил с собой. – Хорошо, – сказала я и забрала у него пакет. – Поставь чемодан в желтую комнату, если хочешь, а я отнесу это в кухню. Папа кивнул и посмотрел на Раша. – Спасибо тебе, – сказал он и пошел к лестнице. Папа еще не успел скрыться из виду, а я уже обхватила Раша за талию и поцеловала в грудь. – Я люблю тебя, – сказала я, потому что это было больше чем «спасибо». Я понимала, ему нелегко было решиться на этот поступок, но он совершил его ради меня. Раша нельзя было назвать поклонником моего отца, но он не стал думать о своих симпатиях и пригласил моего отца в свой дом. – Я тоже тебя люблю. Люблю больше жизни, – ответил Раш, обнял меня и поцеловал в макушку. – Как хорошо, что ты обрадовалась, я ведь боялся, что… Я запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. – Никогда не забуду этот День благодарения. Он должен был стать самым тяжелым праздником в моей жизни, а теперь это не так. Ты все делаешь лучше. – Вот и хорошо, – улыбнулся Раш. – Я изо всех сил стараюсь стать нужным для тебя, чтобы ты никогда меня не оставила. Я рассмеялась, встала на цыпочки и поцеловала его в губы: – Никогда тебя не оставлю. Я даже не представляю, как буду жить без тебя. – Ммм, будешь так продолжать, мы вернемся наверх, – прошептал Раш, едва оторвавшись от моих губ. Я отстранилась от него и мягко оттолкнула ладонями: – У нас еще будет время. Сейчас я должна заняться готовкой, а ты иди смотреть футбол. Раш удивленно вскинул брови: – Сладкая Блэр, я не из тех, кто любит наблюдать, я получаю удовольствие от действия. Футбол по телевизору не сравнить с тобой, когда ты голая лежишь подо мной. У меня в мозгу вспыхнула картинка, которую описал Раш, и я почувствовала, что краснею. Да, мне это тоже больше нравилось. Очень нравилось. Раш усмехнулся и взял мое лицо в ладони. Он провел большим пальцем по моей щеке и сказал: – Похоже, ты немного возбудилась… – Он понизил голос и продолжил хриплым шепотом: – Я могу тебя удовлетворить. Обещаю, все сделаю быстро и ты успеешь вернуться в кухню. У меня перехватило дыхание, но я нашла в себе силы отрицательно покачать головой. Надо было готовить ужин. Папа только что приехал, а Бети наверняка сводила с ума Дина. – Я должна вернуться в кухню. Раш одной рукой обхватил меня за талию и снова притянул к себе. Потом он наклонился так, что его губы оказались возле моего уха. – Мы можем зайти вот сюда, в кабинет. Я скользну рукой под твое миленькое маленькое платье и буду играть с твоей киской, пока ты не станешь кусать меня за плечо, чтобы не закричать от удовольствия. Это будет быстро. Не хочу, чтобы моя девочка осталась неудовлетворенной. Хочу, чтобы была довольной. О господи! Я была уверена, что мои трусики намокли. Я и без того из-за беременности постоянно чувствовала возбуждение, Рашу оставалось только пошептать мне на ухо, и я была готова на все. – Пять минут, – сказал он и куснул меня за мочку уха. Чтобы окончательно не растаять, я вцепилась ему в плечо и сказала срывающимся голосом: – Не сейчас. Мы не можем. Я должна закончить с готовкой, и папа уже, наверное, спустился. Раш вздохнул и сдался: – Хорошо. Но, черт возьми, я так хочу трогать тебя и видеть, как ты кончаешь от одних моих ласк. – Раш, пожалуйста, – попросила я и сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. – Меня и так не помешает окатить ледяной водой. Не делай еще хуже. Он тихо рассмеялся, отпустил меня и отступил на шаг: – Хорошо. Беги от меня, сладкая Блэр. У тебя есть пять секунд, потом мне будет все равно, что ты сейчас сказала. Я с трудом развернулась и на подкашивающихся ногах поковыляла в кухню. Раш рассмеялся громче, я не смогла удержаться и тоже рассмеялась. Раш Индейка была великолепной, должен признать, я даже не ожидал, что Дин умеет так хорошо готовить. Блэр за ужином болтала со своим отцом и со мной и, казалось, была абсолютно счастлива. Она даже рассмеялась, когда Бети попросила моего отца расписаться на салфетке. Пришел Дин, сел на диван рядом со мной и удовлетворенно вздохнул, очень довольный собой. Вообще-то, это был первый День благодарения, когда я ужинал дома со своей семьей и друзьями. Моя первая индейка, мой первый тыквенный пирог и моя первая кукурузная запеканка. Обычно этот праздник я проводил в Вэйле: ужинал с приятелями и выпивал в барах. Вспомнить, в общем, нечего. А этот день был особенным. В нем был привкус моего будущего с Блэр. – Ты нашел себе сладкую девочку, – сказал Дин. – Да, знаю. – Она сейчас там моет посуду со своим отцом. Я подумал, им лучше побыть вдвоем. Он, конечно, паршиво с ней поступил, но я рад, что они сумели помириться. Эйб был хорошим мужиком. Когда я узнал, что он вернулся к твоей матери, то даже удивился: что за хрень с ним случилась. Я тоже предал Блэр. Причинил ей боль. Но она простила меня. Блэр умела прощать. Я не был уверен, что сам способен на такое. |