Книга Жасминовые сестры, страница 41 – Корина Боманн

— Эй, что с тобой? — проворчала Ариана, войдя в комнату.

Пора было готовиться к приему клиентов. На Гамбург опускался вечер. Пройдет еще немного времени, и первые мужчины уже будут стоять на пороге.

— У тебя заплаканное лицо. Какие-то неприятности?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет.

Но у меня не было желания объяснять ей, почему у меня опухли глаза и покраснели щеки.

Ариана вопросительно посмотрела на меня.

— Ты тоскуешь по дому, да? — Она не стала ждать моего ответа. — Да, это чувство испытывают все. При условии, конечно, что у человека есть родина. А если кто-то, как я, попал сюда из глухого, забытого места, где люди друг для друга ничего не значат, то никакой ностальгии у него нет. В лучшем случае он чувствует отвращение к новому месту. Зато у тебя на родине, наверное, очень красиво.

Я кивнула, радуясь тому, что она не подозревала о настоящей причине моей печали.

— Да, моя родина действительно прекрасна. Там растут пальмы. У Меконга тысячи рукавов, по которым его вода течет в море.

— А небо? — взволнованно спросила Ариана. — Какое у вас небо? Оно такое же синее, как здесь летом? Или желтое, как рассказывают матросы?

— У нашего неба много красок, — ответила я, и вдруг у меня на сердце потеплело.

Незаметно для себя я неожиданно перешла на родной язык:

— Во время сезона дождей небо действительно кажется желтоватым, но чаще всего оно имеет сияющий голубой или синий оттенок, а потом становится зеленым, изумрудно-голубым или розовым, особенно по утрам. Вечером оно красное, как огонь, а ночью фиолетовое или иссиня-черное, с серебряными звездами.

И лишь когда я заметила удивленный взгляд Арианы, мне стало ясно, что она меня не поняла. Я попыталась еще раз перечислить цвета, но уже по-немецки. А когда мне это не удалось, перешла на французский, на котором я говорила гораздо лучше.

— Чудесная страна! — ответила Ариана печальным голосом. — Как бы мне хотелось ее повидать.

При других обстоятельствах я пообещала бы взять ее с собой и все ей показать, однако это было невозможно. Мы обе находились в заточении, в холодном штормовом Гамбурге, где, кроме оттенков серого, было очень мало красок, да и те казались покрытыми какой-то пеленой.

На следующее утро мы проснулись оттого, что кто-то сильно колотил в нашу дверь.

— Ханна, ты должна зайти к Жизель!

Я не узнала, чей это был голос, но поняла, что нужно торопиться.

— Что случилось? — проворчала Ариана.

— Меня вызывает Жизель, — ответила я, выбираясь из постели и нащупывая платье.

— Разве ты не отдала ей вчера деньги?

— Конечно, отдала! Не знаю, что ей нужно.

Я заколола волосы на затылке, надела домашние туфли и покинула комнату.

Уже издалека мне были слышны голоса других девушек. Тут явно царил переполох.

Перед кабинетом Жизель образовалась довольно большая толпа. Девушки стояли друг за другом, вытянув шеи. Когда я протискивалась мимо них, они шипели мне вслед ругательства, которых я не понимала.

Жизель сидела за своим письменным столом, словно черная королева на троне. Ее рот был перекошен еще сильнее, чем обычно. Перед ней стояла Эрика с распущенными волосами, дрожащая от злости. Другие девушки зашептались, когда я вышла вперед и встала перед ними.

— Она обокрала меня! — заявила Эрика и показала на меня пальцем, причем таким жестом, словно бросила в меня нож. — Я уверена, что это сделала она!

— Это правда? — строго спросила Жизель.

Ошеломленная таким заявлением, я покачала головой.

— Я… Я не знаю, что она имеет в виду.

— Ха, она изображает из себя невинную! Может быть, тебя нужно сослать в бордель в конце улицы?

Эрика с угрожающим видом шагнула ко мне, злобно на меня поглядывая.

Я не имела ни малейшего понятия, откуда у нее столько ненависти ко мне. Конечно, Эрика была одной из тех девиц, которые меня недолюбливали, но я не давала ей никакого повода клеветать на меня перед Жизель.

— А почему ты решила, что это сделала именно Ханна? — раздался голос в задних рядах.

Ариана протолкалась через толпу и сердито уставилась на Эрику. Что она успела услышать?

— Она спит далеко от твоей комнаты и знает, что у тебя нечего искать. С чего бы ей тебя обворовывать?

Слова Арианы заставили Эрику оторвать от меня исполненный ненависти взгляд.

Она какое-то время ничего не могла сказать. Однако дар речи быстро вернулся к ней.

— Я уверена, что это сделала она. Эта узкоглазая крадется по коридорам и подслушивает нас. Кто знает, что у нее на уме? Может быть, в один прекрасный день она тебя зарежет!

— Я никогда этого не сделаю! — крикнула я, дрожа всем телом. — И я у тебя ничего не крала.

Эрика скрестила руки на груди и насмешливо улыбнулась. Она, казалось, знала, кому здесь больше верят.

— С моего платья исчезла брошка, — сказала она и посмотрела на Жизель.

Будучи любимицей Жизель, она, очевидно, получила эту брошку от нее, потому что, собственно, ни у кого из девушек не было достаточно денег, чтобы позволить себе купить такую вещь.

— Я понятия не имею, как выглядит эта брошка, — продолжала защищаться я.

При этом у меня снова появился очень сильный акцент, из-за которого другие иногда просто не могли меня понять, хотя я тщательно подбирала слова.

— Не притворяйся, ты, желтокожая гадюка! — заорала на меня Эрика.

— Я ничего у тебя не крала! — закричала я в ответ. — Клянусь своей семьей!

Взгляд Эрики стал презрительным.

— Если она вообще у тебя была.

Я уже хотела броситься на нее, но Ариана встала между нами.

— Прекрати немедленно! — крикнула она Эрике.

Обе некоторое время злобно смотрели друг на друга, а затем Эрика наконец отвела взгляд. Однако торжествующая улыбка все еще сияла на ее лице.

— Ариана, разберись с ней, — угрожающим тоном проскрипела Жизель. — Я не потерплю воровок под своей крышей.

«Можно подумать, что кому-то так уж хочется жить с тобой под одной крышей», — насмешливо подумала я. Но за это время я уже довольно хорошо изучила немецкий язык, чтобы понять, что у меня появились серьезные неприятности. Если я вылечу из «Красного дома», то Хансен меня просто так не отпустит. Он переведет меня в один из публичных домов, которые принадлежат ему и о которых девушки шептались, что там — настоящий ад. Ариана грубо схватила меня за руку и потащила за собой. За нашими спинами раздался злорадный смех.

Поднявшись наверх, Ариана грубо толкнула меня.