Книга В объятиях наследницы, страница 30 – Мэгги Робинсон

У Луизы перехватило дыхание. Откуда взялась эта мысль? Нельзя допустить, чтобы ее снова ранили. Это всего лишь вожделение. Каждый человек поддается ему в должное время. Теперь настал ее черед. Пока длится этот восхитительный момент.

Если его руки могут блуждать по ее телу, значит, ее рукам это тоже позволено. У Чарлза были широкие плечи, а щека кололась отросшей щетиной. Узел на талии был завязан невозможно туго, но Луиза нашла место, где сходились полы простыни, и осмелилась проникнуть внутрь.

Господи, помилуй. Он был огромный, горячий и – на время – принадлежал ей. Он оживал в ее руке. Поцелуй Чарлза сделался требовательным.

Час или около того назад она трогала себя сама. Теперь, если повезет, она сможет заставить его сделать за нее всю работу. Луиза молча умоляла его о взаимности, и Чарлз не заставил долго ждать, распахнув полы ее халата. Рука Чарлза передвинулась с ее живота ниже, в завитки волос, направляясь прямо к пульсирующему средоточию плоти. Ее испуганный – и благодарный – вскрик потонул в бесконечном, обволакивающем поцелуе. Луизу окутало облако наслаждения, теплое и влажное. По-видимому, Чарлз прекрасно знал, где ее ласкать. И как ласкать. Луиза надеялась, что сумеет воздать ему удовольствием за удовольствие, отдавая должное бархатистому и твердому члену, который держала в руке. Возможно, он объяснит ее дерзость излишней восторженностью. Было очень трудно сосредоточиться, когда он гладил и дразнил самую чувствительную точку ее естества. Но Чарлз, похоже, не возражал против ее действий. И Луиза попыталась приноровиться к его ритму и интенсивности.

Дело пошло. Чарлз оторвался от ее губ и уткнулся губами в шею, отчего по телу Луизы пробежала дрожь. Луиза быстро поцеловала его плечо, а потом начала целовать везде, куда могла дотянуться губами. Она все еще сидела у него на коленях и гадала, когда же он опрокинет ее на постель, и тут ей в ладонь пролился бурный поток горячей жидкости. Она удивленно замерла, а он оттолкнул ее, отнял свою волшебную руку, лишив ее надежды на собственный оргазм.

– Господи, – хрипло выдохнул Чарлз. Кажется, он был огорчен. – Извините. Я прямо как школьник. Это непростительно. – Он вытер ее ладонь уголком простыни, которая по-прежнему была у него на бедрах.

– Непростительно то, что я не соединилась с вами на пике блаженства.

Он взглянул на нее и вдруг рассмеялся.

– Вы кажетесь чертовски суровой. А еще просите меня довести вас до конца. Дайте мне минуту передышки, и я займусь вами.

Что за странная реакция! Он что, маньяк?

– Не беспокойтесь. Я сама о себе позабочусь.

– Черта с два. Я сойду с ума, если мне придется видеть, как вы ублажаете себя самостоятельно. Простите, Луиза. Для меня это была целая вечность. Лечь в постель с женщиной. Я вам говорил. Я думал, что я уже не способен. Но сегодня я ни разу не подумал о… – И вдруг его улыбка погасла, растаяла без следа.

– О чем? Или мне лучше спросить – о ком? – Луиза оправила складки халата. – Кто эта ваша возлюбленная, из-за которой вы погибли для других женщин?

– Не совсем так. – Перебросив ноги, он сел на самый край кровати, спиной к Луизе. Она увидела россыпь легких шрамов на его спине сбоку. Шрапнель, решила она. Бедняга Чарлз.

– Как это было?

– Нам следует лечь спать. Я вернусь в свою комнату и помолюсь, чтобы кто-нибудь спас меня от позора. Кирпич. Совок для угля. Что под руку подвернется.

– Так вы хотите изменить данному слову?

Чарлз оглянулся на нее через плечо. Его лицо тонуло во мраке.

– Что вы имеете в виду?

– Если я правильно поняла, вы собирались «довести меня до конца». И я жду, что вы приступите к делу. То, что произошло, не совсем справедливо. Я тоже очень долго ждала.

Чарлз молчал так долго, что Луиза забеспокоилась – не разучился ли он говорить? Потом он вздохнул:

– Вы самая необычная из всех молодых леди, Луиза Стрэттон. Недооценивать вас – себе же во вред.

– Благодарю. Полагаю, некоторые могли бы назвать меня бесстыдницей.

– И это тоже. Тогда ложитесь и устраивайтесь поудобней. Я собираюсь оправдать свое содержание.

– Но дело не в деньгах, – сказала она, невольно выдавая свое раздражение. – Мне кажется, мы выше этого, не правда ли?

Он устроился рядом с ней, растянувшись на постели своим длинным телом.

– Выше, на многие мили. Вы просто прелесть, когда сердитесь.

– Я не сержусь. Просто сексуально неудовлетворена. Доктор Фрейд считает…

– К черту Фрейда и прочих шарлатанов. – Чарлз поцеловал кончик ее носа, отчего на миг ее глаза закатились. Его лицо было так близко, что дыхание согревало ее щеку. – Вы не хотите развязать пояс халата?

– Если вы снимете свою простыню.

– Очень хорошо. – Он дернул узел, и льняная ткань соскользнула с его бедер. Его член был в состоянии покоя, оставаясь, однако, замечательно набухшим. Гораздо больше в размерах, чем у сэра Ричарда, с некоторым беспокойством подумала Луиза. Сейчас ей не следовало вспоминать об этом человеке, даже если Чарлз вспоминал былую любовь. – Ваша очередь.

Пальцы Луизы запутались в шелке, и Чарлз помог ей. Полы халата разлетелись под его внимательным взглядом.

– Вы красивы. По мне, так слишком красивы.

– Н-не говорите глупостей. – Под пристальным взглядом Чарлза Луиза несколько смущалась.

– Нет, правда. У вас такая узкая талия. Как вы сумели этого добиться?

– Упражнения для талии. Я годами спала в корсете, с самого детства. По настоянию тети Грейс. Бывало, мне казалось, я не смогу проглотить ни кусочка.

Он провел пальцем по ее телу от ключицы до пупка.

– Это пытка. Мучение.

– Да, зато теперь моя фигура выдерживает все ухищрения моды. Думаю, мне следует поблагодарить тетю. – Интересно, подумала Луиза, что будет, если она когда-нибудь забеременеет. Однако вряд ли это произойдет. Сначала нужно найти мужа, а она вовсе не собирается его искать.

Боже правый, не было ли у Чарлза Купера жены? Может быть, он печальный вдовец, который отправился на войну, оставив ее одну, умирать?

– Расскажите мне об этой женщине.

– Нет. Не сейчас. Сейчас я буду очень занят. – Нагнувшись, он прижался губами к округлости ее бедра. Потом его губы двинулись ниже, покрывая кожу щекочущими поцелуями. Он приближался…

– Чт-то вы делаете?

– Стараюсь вас порадовать, разумеется. Неужели никто раньше не пробовал вас на вкус?

– Меня? На вкус? Я не блюдо на столе.

– Вы ошибаетесь. Божественный нектар находится как раз здесь.

А потом его язык – его язык! – скользнул в расселину Венеры, и Луиза вскрикнула.

– Тише. Мы же не хотим перебудить весь дом. Ведь я не сделал вам больно, правда?