Книга В объятиях наследницы, страница 77 – Мэгги Робинсон

Но как об этом узнала Кэтлин? Предполагалось, что она с Робертсоном в его квартирке над гаражом.

Или они совершили это вместе.

– Миссис Лэнг ожидает указаний, прежде чем горничные все уберут.

Кэтлин не казалась виноватой, просто усталой. И немного раскрасневшейся после любовных утех.

– Вы-то почему не спите? – спросил Чарлз.

– Спустилась вниз сделать несколько сандвичей. Когда миссис Лэнг меня застукала, мне пришлось соврать и сказать, что это для вас. Она совершала последний обход.

Вот и объяснение, но говорит ли она правду?

Ему претило будить Луизу, чтобы она увидела картину разрушения. Однако ей бы не понравилось, если бы выбросили растения, которые, в случае удачи, можно было спасти.

– Скажите миссис Лэнг, пусть подождет. Я разбужу Луизу, и мы очень скоро спустимся вместе. Сделайте так, чтобы собрались все домашние слуги. Все до единого. И миссис Ивенсонг тоже.

Кэтлин вытаращила глаза.

– Сейчас, сэр? Уже второй час ночи! Почти все они к пяти должны быть на ногах. И миссис Ивенсонг – наша гостья. Как же я могу ее побеспокоить?

– Скажите им, что они смогут поспать два лишних часа.

– Это очень не понравится миссис Уэстлейк.

– Мне плевать. Пришло время покончить с этой ерундой раз и навсегда. Как говорится, куй железо, пока горячо.

Казалось, Кэтлин колеблется. Затем она кивнула и вышла из комнаты.

Пропади пропадом Роузмонт со всеми его обитателями. Сжечь бы его дотла. Возможно, это станет следующим пунктом в планах их неизвестного мучителя.

Чарлз быстро умылся, надел пижаму и халат. Встал над креслом, не решаясь прикоснуться к обнаженному плечу Луизы.

– Луиза, проснитесь!

– Не сейчас, – пробормотала она. – Неужели уже утро?

– Нет. У меня плохая новость, хотя не самая плохая. Все в Роузмонте живы-здоровы. Если угодно, кто-то даже слишком преуспел.

Она перевернулась на спину, с трудом открывая глаза.

– Что такое?

– Кто-то разгромил оранжерею. Вас ждут внизу. Может быть, что-то еще можно пересадить.

Луиза села.

– Вот, значит, как. Сегодня мы уезжаем. Я больше не могу с этим бороться, что бы там еще ни случилось. Я… я ненавижу Роузмонт. Я никогда не была здесь счастлива, разве что когда была совсем маленькой. Но что может знать ребенок?

– А я не уеду, пока не воспользуюсь случаем проверить свои актерские способности. И вы тоже никуда не уедете. Вы хотели расспросить прислугу, и я отдал распоряжение – это можно сделать прямо сейчас. Кэтлин будит всех.

– Я должна говорить со слугами сейчас? На часах – середина ночи!

– Именно. Тот, кто это натворил, явно еще толком не ложился. Конечно, если это не Грейс и не Хью. Не могу представить, чтобы он или она пачкали руки землей, как бы ни хотелось мне сделать их виновниками ваших бед. Одевайтесь.

– Опять вы мне приказываете, – заявила Луиза с угрожающей ноткой в голосе, но Чарлзу было все равно. Какого бы мужа она себе ни нашла, будет клевать его до тех пор, пока он не превратится в подобие доски для игры в дартс.

– Скоро это закончится, Луиза. Сегодня вы разберетесь с прислугой. Завтра миссис Ивенсонг представит доклад о состоянии ваших банковских счетов.

– Мне все равно. Пусть даже я останусь нищей! – закричала Луиза, затягивая поясок халата.

– Будьте практичны. Мне нужно жалованье. Видит Бог, я его заслужил. – Ему было очень трудно изображать насмешливого грубияна, но Чарлз старался изо всех сил.

Запинаясь и натыкаясь на стены, он кое-как спустился вниз, отказавшись от руководящей помощи Луизы. Какая это была пытка – стоять возле нее и слышать, как она глотает слезы, разглядывая разгром в оранжерее. Но, в конце концов, он ведь должен был изображать слепого.

Глава 37

Луиза взяла себя в руки. Бога ради, не убиваться же из-за растений в присутствии слуг. Они сочтут ее сумасшедшей; ведь у людей в этом мире столько настоящих трагедий.

И того, и другого было в избытке – растерзанных растений и сонных слуг. Грейс не жалела денег на то, чтобы держать большой штат прислуги, ведь это означало удобство роузмонтской жизни.

Луиза могла заменить погибшие растения другими. У нее достаточно денег, при том даже, что часть их куда-то улетучилась с ее счета. Чего ей в данный момент не хватало, так это терпения.

Чарлз – нужно не забывать называть его Максом в присутствии всех этих людей – внушал ей тревогу. Луиза не знала, что взбрело ему в голову после последнего покушения, но самым решительным образом желала это оттуда выбить.

Луиза решила выйти за него вовсе не по мимолетной прихоти. Она знала – по крайней мере, думала, что знает – о Чарлзе все. Он – непростой человек. И никогда простым не будет. С ним происходило нечто столь серьезное, чего не сотрешь парой поцелуев. Вот, кстати, и общее между ними, хотя она никогда не призналась бы в такой уязвимости, как он.

Мужчины не любят быть слабыми. Уязвимыми. По каким-то причинам они думают, что обязаны идти по жизни бодрым шагом, раздавая приказы, разбивая вдребезги все, что попадается на пути, а затем неумело склеивать обломки. Всегда все держать в своих руках. Быть сильными и хранить молчание, за исключением тех случаев, когда надо ворчать и брюзжать.

Луиза отказалась от мужчин многие годы назад, но она сделала исключение для Чарлза – с неохотой. И уж теперь она не позволит ему уйти!

Ну и что, если зрение не станет таким, как прежде? Ему необязательно на нее смотреть, чтобы дотронуться рукой. До сих пор он справлялся просто изумительно – что при свете дня, что в темноте. И ему не нужно искать работу. У нее довольно денег, чтобы помогать и ему, и всему его семейству.

Но Чарлз, черт его подери, неспособен сейчас видеть положение вещей в том же свете, что и она. Сейчас ему вообще не полагалось ничего видеть. Кажется, притворство Чарлза возымело эффект. Толпящиеся в библиотеке слуги взирали на него с благоговейным страхом, будто следили за событиями шекспировской трагедии. Он шарил руками в воздухе перед собой. Уж не вознамерился ли он толкнуть бедную старушку миссис Лэнг, с подозрением подумала Луиза.

Экономка торопливо отскочила назад, уступая ему дорогу, и ее ключи громко звякнули.

Разумеется. Ночью все слуги заперты в своих спальнях. Иногда Луиза тревожилась, что это опасно – вдруг пожар или еще что-нибудь срочное. Но Грейс была неумолима. Никто не должен расхаживать по Роузмонту в неурочный час. В ее доме не будет никаких шашней между женской и мужской прислугой!

Наверное, подумала Луиза, Грейс упивается собственной властью всех сажать под замок.

Луиза произнесла коротенькую речь, представив миссис Ивенсонг тем, кто еще не был с нею знаком. Извинилась за то, что вытащила всех из постелей. Объяснила, что миссис Ивенсонг намерена побеседовать с каждым из них – недолго, всего несколько минут.