Книга Ее первая любовь, страница 9 – Дженнифер Эшли

Джулиана на миг замерла на месте, потом бросилась к открытой двери.

– Эллиот!

Махиндар заступил ей дорогу.

– Сейчас его лучше не трогать, хозяйка. Никто не знает, на что он способен в таком состоянии.

– Но что произошло? Хэмиш, что ты сделал?

– Ничего! – Хэмиш поправил воротник рубахи, все так же тараща глаза. – Я не сделал ничего, клянусь вам, миледи. Как обычно, зашел сюда. Потом увидел его. Вспомнил, что мистер Макбрайд богатый джентльмен и что я теперь работаю на него. Поэтому решил не шуметь, ходить тише, не так, как всегда. А то мистер Макгрегор говорит, что я шагаю, как команда барабанщиков. Вот я и попытался держать себя пристойно.

– Он не любит, когда кто-нибудь крадется у него за спиной, – сказал Махиндар. – Лучше шагать, как команда барабанщиков.

– В самом деле? – спросила Джулиана. – Почему? Пожалуйста, объясни.

Махиндар погрустнел.

– Сахиб очень болен. Сейчас ему много-много лучше, но, когда мы нашли его после побега из тюрьмы, он был в бреду, как сумасшедший. Пришлось долго лечить его, потом он начал говорить и рассказал нам все, что с ним случилось. Бедняге пришлось пройти через суровые испытания. Но он очень силен и очень храбр.

Джулиана смотрела за спину Махиндара, на полузаросшую тропинку, которая начиналась сразу за открытой дверью кухни. Ночь уже наступила.

– С ним все будет в порядке?

– Да, конечно. Самое лучшее, пусть погуляет в округе. Он вернется, как вы, британцы, говорите, здоровым, словно жеребец.

– Ты уверен? – не унималась Джулиана.

– Да, мэм, целиком и полностью. А сейчас моя жена проводит вас наверх и уложит в постель. Нандита, когда напугана, существо бесполезное. Я отправлю ее вместе с Прити спать. Утром все будет прекрасно.

Джулиана не была в этом настолько уверена. Но согласилась и двинулась вверх по лестнице вместе с Чаннан, которая уверенно вела ее через темный захламленный дом. Камаль, мать Махиндара, молча следовала за ними, но с интересом разглядывала Джулиану, как делала это целый день.

Они нашли Нандиту в спальне. Та все так же сидела на постели, обняв себя за плечи. Камаль что-то сказала ей, и та, спустившись с постели, поспешно вышла из комнаты. До Джулианы донесся голос Махиндара, который с лестницы звал Нандиту, потом послышался топот ее ног, бегущих к нему.

Чаннан тут же занялась саквояжем Джулианы и стала распаковывать его с завидной сноровкой. Надо будет сделать ее горничной, решила Джулиана, потому что индианка сразу сообразила, какие платья лучше повесить в гардероб, а какие разложить по ящикам комода.

В это время Камаль обошла комнату, разглядывая вещи. Она откинула с головы покрывало, и стало видно, что волосы у нее седые вперемежку с черными прядями. Волосы у Чаннан были черными, как смоль, а личико пухленькое, без единой морщины.

Покончив с разборкой саквояжа, Чаннан подошла к Джулиане и начала расстегивать на ней платье. Камаль, не обращая на них никакого внимания, встала рядом с постелью. Потом положила ладони на матрас, потрогала его, что-то сказала Чаннан и засмеялась.

Чаннан рассмеялась в ответ, Джулиана стояла между ними в полном замешательстве.

– Она говорит, что вы очень счастливая, – перевела Чаннан. – Муж такой богатый и красивый. И плодовитый.

Джулиана вспыхнула, и обе индианки снова засмеялись. Камаль провела руками по матрасу и на этот раз проговорила что-то более длинное. Чаннан кивнула, ответила, а потом повернулась к Джулиане:

– Она говорит, что научит вас одному заклинанию. И у вас будет много сыновей.

Джулиана подумала про Эллиота, который сейчас шастает по парку Макгрегора, и засомневалась, что у нее вообще появится возможность заиметь сыновей. Вероятно, Чаннан по выражению ее лица поняла, о чем она подумала, потому что вдруг сказала:

– Не волнуйтесь. С сахибом ничего не случится. Мой муж позаботится о нем.

Эллиот так и не вернулся, когда Чаннан уложила Джулиану в свежей ночной рубашке в постель, засунув под простыни обернутый в холстину разогретый кирпич для тепла. Шикая друг на друга, Чаннан и Камаль наконец выскользнули из комнаты, оставив Джулиану одну.

В ее первую брачную ночь!

За открытыми окнами висело темное небо, летний воздух стал прохладным. В доме воцарилась тишина. Стены были толстыми, поэтому в комнату не проникали звуки с нижнего этажа. Тишину за окнами нарушало кваканье лягушек, призывавших партнеров на брачные игры, да ветер вздыхал в ветвях деревьев. Джулиане, привыкшей к городским шумам, здешняя тишина казалась оглушающей.

Вышла луна, чей серебряный диск прорезали тени деревьев. Она ярко освещала постель, в которой лежала Джулиана и ждала мужа. Эллиот так и не появился.

Уже далеко за полночь Эллиот услышал, как за его спиной хрустнула ветка. Затем донеслись громкое шуршание и голос Махиндара:

– Не беспокойтесь, сахиб. Это я.

Эллиот стоял на вершине скалы, которая выходила на реку, бежавшую внизу. В лунном свете поверхность воды мерцала, блестели шпили его нового дома – псевдозамка, выстроенного по образцу старинного.

Махиндар поскользнулся и поехал по тропинке, теряя равновесие. Протянув руку, Эллиот поддержал его и поставил рядом с собой.

Разумеется, Махиндар отправился за ним. Этот человек стал опекать Эллиота с того самого момента, как он забрал индийца у плантатора, который нанял его в качестве камердинера, а обращался с ним немногим лучше, чем с рабом. Как-то Эллиот пришел в гости к этому плантатору и увидел, что тот бьет Махиндара.

Плантатор извинился – перед Эллиотом! – за плохое поведение индийца и принялся перечислять недостатки Махиндара. В конце концов Эллиот не выдержал:

– Если он тебе не нравится, пусть работает на меня.

Плантатор сначала удивился, потом исполнился признательности, заметив при этом, что таких слуг невозможно научить покорности и что Эллиот поступает глупо, беря его к себе.

С тех пор Махиндар считал Эллиота своим спасителем.

Вот и сейчас он пристально смотрел на него.

– Как вы себя чувствуете, сахиб?

– Уже лучше. Что с парнишкой?

– О, вы его напугали до смерти, можете не сомневаться. Но он придет в себя.

– А миссис Макбрайд?

– Она в постели. Когда я уходил, жена укладывала ее. Сейчас она уже спит, говоря вашими словами, как дитя.

– Вот и отлично. – Эллиот не мог забыть лицо Джулианы в тот момент, когда она вошла в кухню и увидела его, приставившего нож к горлу Хэмиша. Недоумение превратилось в изумление, а потом в жалость. Но не в испуг. Джулиана не испугалась его.

– Вы пойдете к ней, сахиб? – спросил Махиндар.