Онлайн книга «Манящая тайна»
Ее глаза широко распахнулись. — Конечно, нет! — Как он мог подумать, что она… А как он мог об этом не подумать? Мара покачала головой: — Нет-нет, я бы никогда не причинила вам боли. Его губы дрогнули в улыбке. — Я назвал тебя шлюхой, и ты очень разозлилась. Это задело ее даже сейчас. Но она не отвела глаз. — Да, разозлилась. Но я вполне справлялась с собой. Тут он хохотнул. — Совершенно верно! Темпл надолго замолчал, но по-прежнему наблюдал за ней. И казалось, его темные глаза видели ее насквозь. Может быть, именно эти глаза заставили ее сказать: — Я счастлива, что вы поправились, ваша светлость. — Это была чистейшая правда. И в то же время ужасная ложь. Потому что слово «счастлива» даже близко не описывало тот поток эмоций, что захлестнул ее, когда она увидела Темпла, вернувшего себе силу и мощь. Облегчение, благодарность, ликование — вот какие нахлынули на нее чувства. А Темпл вдруг оторвался от канатов и медленно подошел к ней. Мару охватил трепет предвкушения. Когда же он протянул к ней руки, она не стала колебаться — тотчас подалась ему навстречу. Он прикоснулся ладонью к ее щеке, и Мара подняла руку, удерживая его ладонь на месте. — Ты жив… — прошептала она. Что-то промелькнуло в его взгляде. — И ты — тоже, — ответил он. И тут впервые за двенадцать лет она почувствовала себя живой. Каким-то образом Темпл помог ей в этом. А ведь этот мужчина должен быть ее врагом… И скорее всего он им и остается. Он наверняка хотел погубить ее за все те ужасные вещи, что она натворила. За все ее грехи. — Я боялась, что ты умрешь, — прошептала она. Он улыбнулся: — Ты бы этого не потерпела. Я не решился тебя разочаровать. Мара попыталась улыбнуться ему в ответ, но у нее ничего не получилось. Она подумала о другой пациентке. О другой смерти. И он, возможно, видел это по ее лицу, должен был видеть. — Рассказывай, Мара. Внезапно ей захотелось, чтобы он и это узнал. — Я не смогла ее спасти, — прошептала она. — Кого? — Мою мать. Он наморщил лоб. — Но твоя мать умерла, когда ты была еще ребенком… — Мне было двенадцать. — Ребенком, — повторил он. Мара потупилась. Она смотрела на свои туфли, выглядывавшие из-под чужой юбки. Туфли почти соприкасались с его пальцами, выглядывавшими из-под брюк. Так близко… Я была достаточно большой, чтобы понимать: она умирает. — Она сгорела от жара, — произнес Темпл, и Мара услышала в этих словах попытку ее утешить. Казалось, он говорил: «Ты не могла этого знать. Ничего нельзя было сделать». Десятки людей говорили ей то же самое. И все они верили в это. Да только не было у матери никакого жара. То есть был, но… Все происходило не так, как рассказывал отец. Жар начался не от болезни, а от раны, которую никто не вылечил. И она ужасно страдала от боли. Темпл приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. И во взгляде его был вопрос. — Он ее убил, — прошептала Мара. — Кто ее убил? — Мой отец. Даже сейчас, через столько лет, ей было трудно называть его так. Трудно думать о нем как об отце. Темпл покачал головой, и Мара поняла, о чем он думал. Думал, что такого не могло быть, что мужья не убивают своих жен. — Ему не нравилось, когда мы с Китом поступали вопреки его желаниям, а мать делала все, чтобы защитить нас. — В тот день… — Мара замялась. Ей не хотелось рассказывать дальше, но она уже не могла остановиться. — В тот день он купил новый бюст. Греческий, или римский, или персидский — не помню. Мы с Китом бегали по дому, и я наступила себе на юбку. — Мара грустно улыбнулась. — Мне только-только разрешили носить длинные юбки, и я ужасно этим гордилась. Считала себя взрослой. И вот споткнулась и налетела на статую, которую поставили на стол на верхней площадке лестницы. — Она со вздохом пожала плечами. Статуя опрокинулась прямо через перила. Пролетела два этажа вниз, к входной двери. — Мара и сейчас видела это, видела, как статуя лежала разбитая, неузнаваемая. — А он пришел в бешенство. Помчался ко мне наверх, на площадку. — Ты не убежала? Вопрос удивил ее. — Если бы убежала, было бы еще хуже. — Порка, да? — Я бы выдержала. Он часто нас наказывал. — Мара помолчала. — Но мама решила, что с нее довольно. — И что же она сделала? — Набросилась на него. С ножом. Темпл судорожно сглотнул и пробормотал: — О Господи… Мара снова и снова вспоминала эту сцену, вспоминала уже много лет. Ее красавица мама, как мстительная королева, стала между своими детьми и мужем, не подпуская его к ним. — Он начал смеяться над ней, — продолжала Мара. Снова вздохнув, она посмотрела Темплу в глаза. — Он был гораздо сильнее мамы. — И он вонзил в нее этот нож? Мара кивнула. — Пришли доктора, но они ничего не смогли сделать. А умирала она долго и мучительно. — О Господи, — повторил Темпл и прижал Мару к своей широкой мускулистой груди. — И тебе пришлось с этим жить? Жить… в его доме? «До тех пор, пока он не предложил меня другому мужчине. И тогда я и решила бежать». Но Мара не сказала этого. Не хотела напоминать герцогу о том, что именно из-за нее его жизнь столь резко изменилась. Какое-то время она молчала, а потом сказала то, чего никогда еще не произносила вслух. — Если бы я не разбила ту статую… — Ей все же не удалось договорить. Тут Темпл снова взял ее за подбородок и снова заглянул ей в глаза. — Мара, ты ни в чем не виновата. Это не твой грех. Она понимала это… и не верила. — Тем не менее я за него заплатила. — Мара криво усмехнулась. — То была плата по чужим долгам. Уж ты-то кое-что об этом знаешь. — Не так много, как тебе кажется, — ответил Темпл. Его большой палец, как горячий шелк, скользил по ее щеке — вверх и вниз, вверх и вниз, и движения эти одновременно успокаивали и возбуждали. Он следил за своим пальцем, и Мара воспользовалась этой возможностью, чтобы рассмотреть и его; сломанный нос, шрам под глазом, еще один, рассекавший нижнюю губу, все это она уже знала. На какое-то время она даже забыла про их разговор, всецело сосредоточившись на обещании, даруемом его прикосновениями. Когда же он заговорил, она увидела, как шевелились его губы, произносившие слова. |