Онлайн книга «Серебрянка, или Напевы морской раковины»
|
Ни увернуться, ни сжать зубы Полл не успела: ведьма засунула ей в рот полный черпак. Сделав вид, что глотает, Полл повернулась спиной к Арахне, выплюнула горячую гадость и повторила: «Вкуснота!» – вслед за ведьмой. – Ещё? – спросила Арахна. – Я так не всякого балую, но уж больно ты мне понравился. – Спасибо, хорошенького понемножку, – ответила Полл, утирая рот пучком травы. – Я, пожалуй, ужина подожду. Что ты туда намешала? – Гадючьи яйца, паучьи лапки и вонючую тину из реки Уз, – скороговоркой сказала Арахна. – Пошевеливайся, Коротышка, пошевеливайся, а то костёр потухнет. – Вдруг ведьма навострила уши и вытянула длинную шею. Волоски на её подбородке радостно встопорщились. – Тссс! Ччч! Слышь, Хозяин мчится! Тут и девочка расслышала хруст лесного валежника под колёсами какой-то повозки. Сердечко у Полл чуть не выпрыгивало из груди, она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Вот меж деревьев показалась восьмёрка летучих мышей, запряжённая в колесницу. Вокруг с воем приплясывали свитские чудища, а колесница, кренясь и подпрыгивая на корнях и кочках, отчаянно стучала костями. Собственно, это был самый настоящий скелет на колёсах, а меж его рёбер, на черепе, скреплённом с колёсной осью, восседал Прядильный бес в шлейфе из драной паутины. Пока колёса крутились, череп вращался и хвост беса со свистом рассекал воздух. Глаза Хозяина горели на чёрном как уголь лице, словно угольки из печки. Летучих мышей он погонял не хлыстом, а длинным, извивающимся ужом. Заодно он стегал и чудищ, что бежали вприскочку по обеим сторонам колесницы. – Пляшите! Пляшите! Пляшите! – требовал Прядильный бес. – Пляши, Взбучкинс! Пляши, Хапужкинс! Пляшите, Щелбанч и Дубинч! Эй, Бякстер! Дряньстер! Скачите выше! Пляшите веселее! Так, с хрустом и топотом, скрипом и грохотом, лязгом и писком, шумом и визгом, пробиралась колесница через Ведьмин лес и остановилась наконец возле самого костра. Череп перестал вертеться. – Бульону, Паучья Мать! Живо! – скомандовал бес. Арахна схватила старый черепаховый панцирь, налила в него до краёв варева из котла и поставила перед Хозяином. Он лизнул раз-другой, и глазки его довольно заблестели. – Вкусно! Вкусно! – проговорил он, ущипнув Арахну за ухо в знак благодарности. После чего он взял панцирь в руки, слегка наклонил и вылакал всё без остатка. – Я, Хозяин, на двоих наварила, – сказала старая карга. – Где хозяйка-то? – Всему своё время, Паучья Мать, всему своё время. И её увидишь, и детёныша. Я позволил королеве снова с судьбой поиграть. Уж больно детёныш её мне приглянулся. Пускай она завтра снова имя угадывает. Не угадает с трёх раз – достанется мне вместе с детёнышем. Хи-хи-хи! Ещё бульону давай! Арахна ткнула костлявым пальцем в Полл, веля ей выполнить приказ Хозяина. И кипевшая от негодования девочка принуждена была забрать пустой панцирь и снова наполнить его из котла. А Прядильный бес бессовестно похвалялся дальше: – Ей не угадать моего имени! Ни за что! Никогда! Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Тут уж Полл не выдержала. – Ещё бы, как ей угадать! – громко и сердито сказала она. – Ты же умник-хитрюльник. – Это верно, я умный, – согласился бес. Он глядел на Полл так пристально – вот-вот насквозь пробуравит и увидит, что никакой это не чертёнок, а девочка в чертячьей шкуре. Наконец он повернулся к Арахне и спросил: – Кто это? – Братец нашего Коротышки. Двоюродный. К нам просится. Прядильный бес горделиво выкатил грудь, напыжился, точно индюк, и сказал: – Эй, ты! Значит, я умный? И ты хочешь мне служить? – Да! Ты меня попомнишь! – Полл совершенно забылась, разгневанная нахальством Прядильного беса. – Я сослужу тебе хорошую службу! – Только посмей сослужить плохую! – хихикнул бес. – Сам попомнишь! Как тебя зовут? – Коротышка. А тебя? – Хи-хи-хи! Умник выискался! – фыркнул бес. Он приласкал Полл за ухо, как прежде Арахну, и продолжил: – Но меня ты не перехитришь. Умней меня никого на свете нет. – Он соскочил с колесницы и браво прошёлся взад-вперёд, подкручивая хвост. – Ну, скажи, что ты обо мне думаешь? – Слов в словаре не хватит, чтоб рассказать, что я о тебе думаю, – искренне ответила Полл. Бес возгордился ещё больше: надулся так, что кожа заблестела на его пузе, как на барабане. – Хи! Слов в словаре не хватит! Хи-хи-хи! Потом он вдруг сдулся и с подозрением глянул на Полл. – В каком словаре? – спросил он. – В маленьком? В карманном? – Нет, в толстом! – В каком толстом? – В самом-самом толстом на свете. – В однотомном? – уточнил бес. – Нет! В двадцатитомном! – выкрикнула Полл. Двадцатью томами бес, похоже, удовлетворился. Он снова стал похаживать, напыженное брюхо поглаживать и хвост покручивать. – Слышишь, Паучья Мать? В двадцатитомном словаре слов не хватит – столько хорошего обо мне Коротышка думает! Молодец, Коротышка, пока молодец. А теперь я тебя испытаю, – сказал он, усаживаясь обратно на череп. – Как? – спросила Полл очень храбро, хотя на самом деле поджилки у неё затряслись. – Загадку загадаю, смекалку твою проверю, – ответил бес. – Смекалистого в свиту приму, а безмозглого в котёл кину. – В котёл? – Полл вздрогнула. – Если загадку мою не отгадаешь, сам будешь виноват. – Бес обжорливо облизнулся. – Так нечестно! – запротестовала Полл. Эти слова разозлили беса чрезвычайно. Он соскочил с черепа и, угрожающе крутя хвостом, стал наступать на Полл с криком: – Кто нечестный? Я нечестный? Да как ты смеешь говорить, что я нечестный? Он наступал, а Полл пятилась, она очень испугалась, но рассердилась и того больше. В конце концов она выпалила: – Ты честный, честный, если белое – это чёрное, если снег идёт летом, а картошка растёт на дереве! – Слышишь, Паучья Мать, – довольно проквакал бес, приняв слова Полл за похвалу. – Вот какой я честный. – И он завертелся веретеном от удовольствия. Но Полл не забыла про предстоящее испытание. – Если загадки трудные, люди говорят «сдаюсь», и никто их не трогает! – И ты сдашься! И полетишь в бульончик! Это так же точно, как то, что меня зовут… – Как? – быстро спросила Полл. – Как тебя зовут? Неужели скажет? Неужели она его перехитрила? Полл затаила дыхание. – Не твоё дело, – отрезал бес. – Ты готов отгадывать? – Готов, – слабым, упавшим голосом сказала Полл. – Тогда слушай загадку. Но прежде чем загадывать, Прядильный бес закрутился веретеном, да так быстро, что в глазах и в голове у Полл всё замелькало и перемешалось. И если минуту назад она ещё могла соображать, то теперь мозги её отказали напрочь. Тут-то бес внезапно остановился и, уставив на неё чёрный палец, проговорил: |