Книга Полкороля, страница 39 – Джо Аберкромби

Она смолкла и уставилась в пламя, уставился вместе с нею и Ярви. Его тоже снедала тревога о том, что могло измениться в Торлбю без него.

– Что ж, от твоей компании не откажусь, – высказался Джойд. – Тот, что точно знает куда идти, – большое подспорье в долгом путешествии. А ты, Анкран?

– На площади Ангульфа, в Торлбю, есть работорговый дом, – прохрипел над огнем Анкран, и его костлявое лицо заливали тени. – Тот самый, где меня купила Шадикширрам. У одного человека по имени Йоверфелл.

При звуках этого имени он передернулся. Небось так же, как Ярви, когда вспоминал имя Одема.

– У него моя жена. У него мой сын. Я должен их вернуть.

– И как ты собираешься за это взяться? – спросил его Ральф.

– Отыщу какой-нибудь способ. – Анкран сжал кулак и вмял его себе в колено, потом снова, сильней и сильней, пока не отрезвел от боли. – Обязательно.

Ярви растерянно хлопал глазами по другую сторону от костра. Поначалу он возненавидел Анкрана с первого взгляда. Перехитрил его, довел до падения и побоев и занял его место. Потом согласился взять его в попутчики, прошагал вместе с ним много миль, принимал то, чем Анкран бескорыстно делился. Стал на него полагаться. А теперь же случилось прежде непредставимое. Он начал им восхищаться.

Все, что бы ни делал Ярви, он делал для себя. Его свобода, его месть, его престол. Анкран же поступался всем – добром и честью – ради своей семьи.

– Может быть, я смогу помочь.

Анкран пристально посмотрел на него:

– Ты?

– У меня есть друзья в Торлбю. Могущественные друзья.

– Тот повар, у которого ты служил? – прыснул со смеху Ральф.

– Нет.

Ярви и сам не понял, отчего выбрал именно эту минуту. То ли каким-то чудом в нем уцелел обломок гордости и некстати кольнул изнутри. То ли чем сильней он привязывался к этой шайке отбросов, тем тяжелее на него давила ежедневная ложь. То ли счел, что Анкран все равно дознается до правды. А может, он просто сглупил.

– Лайтлин, – произнес он. – Супруга покойного короля Атрика.

Джойд одышливо охнул и опустился на шкуры. Ральф даже не потрудился хихикнуть.

– И кем ты приходишься Золотой Королеве Гетланда?

Ярви сдержал голос, хотя сердце внезапно заколотилось с грохотом:

– Ее младшим сыном.

От этого все на какое-то время затихли.

И Ярви смолк первым, ибо до него дошло, что можно было оставаться поваренком и отправиться куда угодно. Последовать за Ральфом, чтобы сказать его жене здравствуй, или пойти за Ничто, какое бы безумие ни созревало в его чокнутой башке. Уплыть с Джойдом и испить из колодца в дебрях Каталии. Или поехать еще дальше, любоваться вместе с Сумаэль на чудеса Первого Града. Он и она, вместе…

Но теперь идти было некуда – его путь упирался в Черный престол. Впрочем, еще можно отправиться в Последнюю дверь.

– Мое настоящее имя не Йорв. Меня зовут Ярви. И я – законный король Гетланда.

Наступила долгая тишина. Даже Ничто бросил натирать меч и, не вставая с камня, повернулся с лихорадочным блеском в глазах.

Анкран негромко прочистил горло.

– Поэтому ты так херово готовишь еду.

– Ты что же это? Не шутишь? – спросила Сумаэль.

Ярви ответил ей долгим и ровным взглядом.

– Слышишь мой громкий смех?

– Тогда соблаговолите ответить, с какого ляда короля Гетланда привязали к веслу гнилой торговой галеры?

Ярви потуже натянул на плечи овчину и всмотрелся в огонь. Языки пламени оборачивались ликами прошлого и былыми поступками.

– Из-за своей руки, или из-за того, что у меня ее нет, я хотел отречься от наследования и вступить в Общину служителей. Но моего отца, Атрика, убили. Его предал Гром-гиль-Горм со свой служительницей, матерью Скейр. Так мне сказали. И я повел двадцать семь кораблей в набег. Дядя мой, Одем, вынашивал свои планы. – Его голос вдруг задрожал. – Среди которых было: прикончить меня и самому сесть на трон.

– Принц Ярви, – проурчал Анкран. – Атриков младшенький. У того рука была искалечена.

Ярви протянул руку к свету, и Анкран убедился воочию, пристукивая себя по свернутому носу.

– Да, когда мы шли через Торлбю, бродила молва о его кончине.

– Они чуток поспешили о ней объявлять. Я упал с башни, и Матерь Море вынесла меня прямо в руки Гром-гиль-Горма. Я притворился поваренком, а он нацепил на меня ошейник и продал в Вульсгард, в рабство.

– И там-то мы с Триггом тебя и купили, – вполголоса протянул Анкран, со всех сторон обкатывая его рассказ – так купец мог бы осматривать кольцо у ювелира перед покупкой, пытаясь взвесить, сколько в этом сплаве настоящего золота. – Потому что ты, по твоим словам, умел грести.

Ярви пожал плечами и втянул увечную руку обратно в теплый рукав.

– Как видишь, я способен еще и не на такое вранье.

Джойд пшикнул сквозь губы.

– Кто бы спорил, у каждого есть свои тайны, но эта – из ряда вон.

– И явно опаснее обычных, – сказала, прищурившись, Сумаэль. – Зачем прервал молчание?

Ярви на миг задумался.

– Вы заслуживаете правду. А я заслужил эту правду рассказать. А она – заслуживает быть услышанной.

И опять тишина. Джойд втер в ступни еще жира. Анкран и Сумаэль обменялись долгими взглядами. А потом Ральф просунул язык меж губами и похабно забекал.

– И че, кто-нибудь поверил в эту чушь?

– Поверил я. – Ничто, с громадными черными глазами, встал и воздел над головой меч. – И теперь я приношу клятву. – Он всадил меч в костер, по спирали взмыли искры, и все оторопело отпрянули. – Клянусь перед солнцем и луной. Да будет клятва на мне ярмом и во мне стрекалом. Да не знать мне покоя, покуда законный государь Гетланда снова не сядет на Черный престол.

Все замолкли на куда дольший срок, и ни один не был так потрясен, как Ярви.

– У кого-нибудь из вас было такое, когда вам казалось, что вы живете во сне? – пробурчал Ральф.

Джойд лишь снова вздохнул.

– Частенько.

– В кошмарном, – добавила Сумаэль.

Поутру нового дня они перевалили подъем, и вид, который их встретил, точно был порожден сновидением. Может быть, и кошмарным. Впереди вместо белых холмов стояли черные, и сквозь клубы дыма и пара вдалеке зыбко маячили горы.

– Жаркие земли! – провозгласил Анкран.

– Место, где боги льда и пламени объявили друг другу войну, – прошептал Ничто.

– С виду терпимо, – сказал Ярви, – для поля-то боя.

Между белым и черным протянулась полоса зеленой листвы. Ветерок колыхал поросль, в небе вились стаи птиц, под размазанным солнцем поблескивала вода.