Книга Алиби на одну ночь, страница 27 – Юлия Волкова

— Не ошибаетесь, — сказал Барсуков. — Значит, у вас нет никаких предположений?

— Нет, — ответил Султанов. — Когда я узнал… моей первой мыслью было, что кто-то ошибся адресом…

— Увы, это исключено, — вздохнул полковник.

— У меня абсолютная зрительная память! — настаивал капитан Душин, сидя в кабинете майора Мелешко. — Я его видел. Если бы он не подрезал меня прямо перед светофором, я бы и внимания не обратил. Но он меня подрезал, потом переехал перекресток и затормозил у супермаркета, напротив цветочного киоска. Я уверен, что это он! Синих «фордов-мондео» в городе не так много…

— Твои слова против его слов и телевизионного сюжета в придачу, — хмыкнул Мелешко. — Логачев проверял, съемка велась двадцать восьмого апреля в городе Кондопога корреспондентом НТВ. Краснова там видели многие, они готовы подтвердить его пребывание на совещании.

— А я могу подтвердить его пребывание в Питере! — упорствовал Душин. — Двадцать восьмого апреля. В двадцать два с чем-то.

— Тогда он умеет раздваиваться, — усмехнулся Андрей. — Или у него есть клоны. Сюжет для триллера. Может быть, тебе в писатели переквалифицироваться, а, Лелик?

— Не надо держать меня за фраера, — насупился Олег Душин, которого все в управлении звали Леликом. — Хочешь, я его раскручу? Спорим на бутылку?

— В том, что ты можешь раскрутить кого угодно, я не сомневаюсь, — снова усмехнулся Мелешко. — Но куда ты денешь свидетельские показания?

— Не знаю, — Лелик пожал плечами. — Но думаю, что после его признания все разъяснится.

Андрей поднялся и медленно прошелся по кабинету. Потом пристально посмотрел на Душина и проговорил:

— Ладно… Вызывай его сюда. Я буду присутствовать при вашей беседе.

— Вот это другое дело! — радостно вскочил Лелик. — Я сейчас ему позвоню на мобилу. Скоро он будет сидеть на этом самом стуле. И колоться!..

— У него, между прочим, горе… — неприязненно взглянув на подчиненного, сказал Мелешко.

— Ага! — воскликнул Душин. — Если эскулапы не вытащат его жену с того света, он станет наследником неплохого состояния. Я бы по такому поводу точно горевал, не переставая…

— Да с чего ты взял? — зло спросил Андрей. — Султанов пока еще жив…

— Во-первых, у дочурки наверняка есть счет, на котором лежит кругленькая сумма, — засмеялся Лелик. — Во-вторых, лиха беда — начало. Может, следующим пунктом у него намечено устранение папаши.

— Тебе явно стоит податься в писатели, — мрачно усмехнулся Мелешко. — Фантазия у тебя буйная…

— Разрешите идти, товарищ майор! — гаркнул Лелик.

— Сделай одолжение, — устало кивнул Андрей, а когда тот вышел, повернулся к Саше: — Как тебе все это нравится?

— По-моему, Душин — маньяк, — сказала Саша. — Помнишь, по городу ходила легенда о «Белой стреле», члены которой убивали криминальных авторитетов без суда и следствия, из соображений «высшей справедливости»? Мне кажется, если бы такая организация на самом деле существовала, Лелик был бы ее членом.

— Не согласен, — возразил Мелешко. — Лелику главное — побольше дел закрыть. Любой ценой… Ладно, не будем о грустном. Николай Трофимович сказал, что у тебя есть какая-то информация.

— Есть, — Саша скромно опустила ресницы. — Но откровенность за откровенность. Идет?

— О покушении на дочь Султанова ты и так знаешь. Как говорится, чего же боле?

— Расскажи мне все в подробностях, — попросила девушка.

— Уф-ф…. — Андрей закатил глаза. — Ну что тут рассказывать?.. Возвращается муж из командировки. Дверь в квартиру открыта. Жена лежит возле стола. Вначале ему показалось, что мертвая. Он звонит в «скорую», «скорая» сообщает нам. На вызов выезжает наша дружная следственно-оперативная бригада. Выясняется, что барышня выпила коньяку, в который было добавлено сильнодействующее средство, которое вызывает спазм сердечной мышцы и сосудов. Причем пила не одна, а с кем-то. Поскольку на столе стоят два бокала.

— А отпечатки пальцев? — спросила Саша.

— Отпечатки есть, — нахмурился Мелешко. — Но чьи — непонятно.

— Ну так проверить надо всех знакомых Ирины, — сказала Саша. — И выяснить — чьи.

— Ну да, ну да… — проворчал Андрей. — Если бы наши законотворцы сотворили, наконец, закон о всеобщей и обязательной игре на рояле[4] , мы бы забот не знали. А так… Ищи — свищи…

— Все ясно, — вздохнула девушка. — Слушай теперь меня. Ирина Султанова, то есть Краснова, является владелицей бесценного рубина.

— Что значит — бесценного? — удивился майор. — Цена есть даже у «Джоконды».

— Рубин «Кровь инфанты» не имеет цены, потому что он исполняет любые желания. Тебе такая версия нравится?

Мелешко поморгал длинными рыжими ресницами.

— Не нравится, — сказал он. — У Ирины украли волшебный камень? А преступник, что, сумасшедший? И Ирина — тоже? Я видел у нее в комнате всякие предметы культа. Маски, копья… Рубин из той же серии?

— Не знаю, — сказала Саша. — Но рубин огромный, цена его, даже без учета волшебных свойств, запредельна.

— Только где найти покупателя, который рискнет его купить? — спросил полковник Барсуков, входя в кабинет и слыша последнюю реплику дочери.

Мелешко приподнялся с места, приветствуя начальство, а Саша спросила:

— Папочка, ты уже закончил беседу с Султановым?

Не отвечая на вопрос, Николай Трофимович положил на стол майора папку.

— Вот, возьми, — прокомментировал он свои действия. — Делом этим заниматься нам. До конца. Пока не разберемся. А что касается рубина, Султанов сказал: его в квартире не было. Другие версии есть?

Андрей виновато развел руками.

— Надо работать с близким окружением Ирины… — озабоченно сказала Саша.

— Дочь, уймись, — Барсуков поморщился. — Ты полагаешь, что майор Мелешко не обойдется без твоих советов?

Андрей сочувственно покосился на девушку и произнес:

— Краснов утверждает, что его жена вела замкнутый образ жизни.

— То же утверждает и отец пострадавшей, — пробормотал Барсуков. — Но были же у нее какие-то бытовые знакомства. Парикмахеры, маникюрши, портные… Что там еще полагается женщине ее достатка?

— Женщине ее достатка полагается любовник, — мрачно произнес Мелешко. — Особенно, когда муж все время на работе. Выбегала же она куда-то, на ночь глядя…

— Может быть, ей просто захотелось прогуляться перед сном… — предположил Барсуков.