Книга Как выйти замуж за вампира-миллионера, страница 54 – Керрелин Спаркс

И тут в зеркальце заднего вида мелькнул знакомый черный джип.

Улыбка Оринго моментально полиняла.

— Похоже, у вас неприятности, мисс?

— Будут — если они до меня доберутся. Попробуйте от них оторваться.

— Это как в кино, что ли?

— Да. Совершенно верно.

— Нас снимают, да? — Оринго завертел толовой, словно рассчитывая, увидеть где-то в толпе телекамеру.

— Нет, но вы получите лишние полсотни, если нам удастся оторваться, — сквозь зубы пообещала Шанна, мысленно пересчитав имевшуюся у нее наличность. Черт, к тому времени как закончится эта гонка, она снова окажется практически без денег.

— По рукам, мисс, — весело сказал Оринго, вдавив в пол педаль газа, и лихо крутанув руль. Такси пересекло две сплошные и круто свернуло вправо.

Не ожидавшая ничего подобного, Шанна упала на бок. Чертыхаясь сквозь зубы, она нащупала ремень безопасности и на всякий случай пристегнулась.

— Ах ты, дьявол! Вот привязался! — Выругавшись, Оринго еще раз свернул направо. Теперь такси мчалось на юг — в противоположном направлении. А ей нужно на север… — Так во что вы вляпались, мисс?

— Долго рассказывать.

— Ага. — Такси, не снижая скорости, промчалось через парковку и вылетело на параллельную улицу. — Между прочим, я знаю, где можно купить неплохой «Ролекс». Или сумку от Прада. Очень дешево. И выглядит как настоящая.

— Спасибо, но, боюсь, на покупки у меня нет времени. — Шанна испуганно пискнула, когда такси, проскочив на красный свет, едва не угодило под колеса огромного трейлера.

— Жаль, — осклабился Оринго. — Потому что, похоже, денежки у вас водятся.

Шанна снова обернулась. Черный джип по-прежнему висел у них на хвосте. Хорошо хоть, ему пришлось притормозить на красный свет. Шанна покосилась на часы. Четверть девятого. Она уже опаздывает.

Скорее всего она приедет на встречу с Бобом гораздо позже, чем они договаривались… если вообще приедет.

Роман появился в офисе «Роматек» в двадцать минут девятого. Открытие ежегодного весеннего бала было назначено на девять часов. Роман обошел бальный зал. Под потолком колыхалась масса черно-белых, воздушных шаров, до омерзения похожая на стаю летучих мышей. Проклятие, ну почему его гости с тупым упорством настаивают, что на балу должна непременно царить «особая атмосфера»? Идиотизм какой-то! Что за радость постоянно напоминать себе, что ты труп?

Столы, покрытые черными скатертями и украшенные положенными крест-накрест ослепительно белыми салфетками, смахивали на гробы с белоснежными крестами. В конце каждого стола красовалась черная ваза с белыми лилиями, какие обычно ставят в изголовье могильных холмиков. Середина стола пустовала — это место по традиции должны были занять скульптуры изо льда.

Позади каждого из трех длинных столов на специальной подставке стоял черный гроб. Никакого атласа — только сплошной черный лед. А внутри терпеливо дожидались своего часа бесчисленные бутылки с новым детищем Романа, которым он собирался удивить своих гостей, — игристым «Баббли-Бладом» и низкокалорийным «Блад-лайтом».

В углу бального зала соорудили нечто вроде небольшой сцены. Там уже рассаживались музыканты.

Огромная двустворчатая дверь неожиданно распахнулась — двое рабочих придерживали тяжелые створки, пока остальные вкатывали в зал ледяные скульптуры. Присутствующие оживленно зашушукались.

А Роман вдруг поймал себя на том, что давно уже не испытывал такого мрачного уныния. Дурацкий смокинг резал под мышками. Шляпа раздражала. А от Шанны по-прежнему не было ни слуху ни духу. Его старое, изношенное сердце мучительно сжалось. Роман приказал Коннору не спускать глаз с дома, где обитал Петровский. Шотландец и не подумал протестовать, хотя это означало, что на бал он не попадет. Насколько было известно Роману, русским тоже пока не удалось отыскать Шанну.

Подбежала Радинка. Лицо ее пылало.

— Ну разве не замечательно? Это будет самый потрясающий бал из всех, которые я устраивала!

Роман вяло пожал плечами.

— Вероятно, — безучастно бросил он. И тут же спохватился, заметив вспыхнувший в глазах Радинки опасный огонек. — Все великолепно. Ты отлично поработала.

Секретарша насмешливо фыркнула.

— Ладно, я все поняла. Кстати, у вас галстук съехал на сторону. — Привстав на цыпочки, она заботливо поправила ему галстук.

— Возможно. Без зеркала трудновато. И кроме того, в монастыре нас не учили завязывать галстуки..

Радинка захлопала глазами.

— Значит, это правда? Вы действительно когда-то были монахом?

— Очень плохим. Я нарушил большинство данных мною обетов.

А если точнее, то все, кроме одного.

Радинка возмущенно передернула плечами.

— И все равно вы хороший человек! — бросила она. — Я у вас в вечном долгу.

— Ты ни о чем не жалеешь? — мягко спросил Роман.

Глаза Радинки наполнились слезами.

— Нет. Никогда! Он был бы уже мертв, если бы вы не… Не превратил ее сына в такое же исчадие ада?

Роман промолчал — он знал, как расстроится Радинка, услышав эти исполненные горечи слова.

— Перестаньте. Ну вот смотрите, что вы наделали — довели меня до слез. А у меня еще пропасть дел.

Роман кивнул.

— Нам так и не удалось ее найти.

— Шанну? Не волнуйтесь. Она вернется. Обязательно вернется. Ей на роду написано быть с вами. — Радинка осторожно тронула его за рукав. — Я видела это так же ясно, как сейчас вижу вас.

— Хотел бы верить. — Роман вздохнул. — Беда в том, что много лет назад я потерял способность верить.

— И поэтому с головой ушли в науку?

— Да. Наука — вещь надежная. И к тому же дает ответы на многие вопросы. — «Она не оставит меня, как оставил Господь, — мысленно добавил он. — И не предаст — как Элиза. И не бросит — как Шанна».

Радинка покачала головой:

— Для такого старого человека вы еще слишком наивны. — Она неодобрительно поджала губы. — Неужели вы не понимаете, что если вы надеетесь на какое-то будущее с Шанной, то первое, что вам следует сделать, это избавиться… от своего гарема?

— Шанна ушла. Так что это уже неактуально…

Радинка, прищурившись, внимательно посмотрела ему в глаза.

— А зачем он вам вообще? — без обиняков поинтересовалась она. — Насколько мне известно, вы в последнее время избегаете женщин.

— Помнится, мы договаривались, что вы не станете совать свой нос в мою личную жизнь, — напомнил Роман.

— Верно. Но вы такой несчастный, что у меня просто сердце разрывается.

Роман тяжело вздохнул. Одну из ледяных скульптур уже водрузили на предназначенное ей место. Более мерзкого гоблина он в жизни своей не видел!